Не кажется.
Если в городе за эти три года все осталось по-прежнему (никто никого не смещал, не устраивал вооруженных бунтов, не происходили восстания криминального рабочего класса, скучно и без огонька), то «начал работать на Триаду» для Мо означало подписать себе смертный приговор.
Хуже, чем работать на китайцев, было только переходить им дорогу.
Являясь по своей сути огромным криминальным муравейником, Джакарта была известна как пристанище разнокалиберных преступников далеко за пределами Индонезии: арабы, китайцы, японцы, турки, бенгальцы, индусы — здесь подвизался каждый уважающий себя азиатский бандит. Настоящая старшая школа для разбойников имени Пабло Эскобара.
А главные в этой школе — ребята, у которых больше всего подпевал, которые сидят за самым крутым столом в школьной столовой, катаются на самых крутых тачках и трахают самых красивых девчонок. Если без метафор, то им принадлежала самая дорогая недвижимость, у них было больше всего солдат и они ворочали самым крупным бизнесом на этой стороне Индийского океана. И вместо того чтобы окунать неудачников башкой в унитаз, они эту башку отстреливали.
Старик Басир и его паладины ужаса, ребята с Аллахом в голове из исламского «Аль-Шамеда» и Триада.
Три столпа Джакарты. Три долбаных кита, на которых стояла укоренившаяся система иерархии в этом бесноватом городе.
— У него поехала крыша, — кивает сам себе Рид, — я всегда говорил, что этим кончится.
— А парень-то ваш того, — одновременно комментирует Салим. Они обмениваются взглядами, а потом он продолжает: — Но как его туда взяли?
Диан открывает рот, но Рид ее опережает, махнув рукой:
— Отец китаец, а мать из Мьянмы. Меня больше интересует такой вопрос: что было дальше? Они заставили его влезть в эту гонку за сокровищами, чтобы не светиться самим? — он скорее рассуждает, чем спрашивает.
И Салим, и Рид понимают: появление еще одного претендента на клише Гринберга снижает шансы всех остальных, но раз этот претендент — Триада, то возможность конкурировать с ней остается только у Картеля.
Ситуация краше не придумаешь. Епископ будет в восторге.
— Нет, не так, — качает головой Диан. — Это не так началось. Это он им… предложил. Он сам им сказал, что у него есть выход на фальшивомонетчика.
Ох, Мо. Ох, дебил.
— Психопат, — ласково резюмирует Рид. — И на хрена?
— Как будто ты его не знаешь. — Она измученно прикрывает глаза. — Он же всегда мечтал жить лучше, богаче, вырваться отсюда куда-нибудь в Европу… Он практически постоянно этим бредил. Неделю назад объявился этот парень, — она хмурится, вспоминая имя, — Чопинг, и говорит, что у него есть выход на какой-то обалденный товар. Я не знала тогда, что именно, даже не слышала, что в городе началась эта чертова охота, а у Мо… Боже, да у него глаза загорелись. Конечно, они не могли ни сами купить эти штуки для печати денег, ни начать производство: насколько я знаю, для этого нужны ресурсы, которых у них нет. Но Мо ведь работал на Триаду… Он сказал, что они с Чопингом придумали простой план: они договариваются с Триадой, проворачивают для нее сделку, получают процент, делят пополам. Там выходили очень приличные деньги. Для нас — огромные… Два дня назад, — она замолкает, пытаясь справиться с эмоциями, — утром седьмого мы должны были сесть на самолет в Мадрид. Билеты уже были куплены, он сказал мне собираться и ждать звонка.