На пороге дома стояла женщина – в длинном домотканом платье, с испуганным выражением лица, видимо, хозяйка. Староста сделал приглашающий жест внутрь и снова поклонился. Внутри царил полумрак, маленькие окна были забраны какой-то полупрозрачной пленкой, стояла печь с трубой, уходящей наружу, также сложенная из природного камня. Мебель грубая и массивная – стол, лавки, табуретки. Икон и прочих предметов культа я не заметил и, решив рассмотреть все внимательнее, достал фонарь. Луч света в полутемной комнате вогнал хозяев в ступор, и были видны их восхищенно-испуганные взгляды, хозяйка при этом то ли стонала, то ли мычала потихоньку. Ну а что, маги мы или как? Однако не стал пугать народ долго и выключил свет. Хозяева зажгли плошку с фитилем на столе, небольшой огонек слегка разогнал полумрак.
Присели за стол, мы положили оружие рядом с собой (отметил пристальный взгляд старосты при этом), затем женщина принесла и поставила перед нами глиняные миски и кувшин. Следующим заходом она принесла кружки, также из обожженной глины, и еще тарелки с едой. На столе оказался приличный кусок копченого мяса, что-то белое (видимо, сыр), нарезанное небольшими зернистыми ломтями, и круглый каравай. Хозяин вынул нож и стал пластать мясо. Первый испуг его, очевидно, прошел, и он демонстрировал свое гостеприимство. Ну что ж, можно и закусить, не отравят, поди, магов-то?
Угощение было вкусным: мясо оказалось нежнейшим копченым окороком, сыр и хлеб были домашними и свежими. В кувшине плескалось что-то похожее на яблочный сидр, легкий и освежающий напиток. Разговор наш состоял из жестов и коротких фраз, с Шурой мы беседовали на общепонятной нам смеси немецкого и английского. Причем мне показалось, что язык Гете и Гитлера вызывает у старосты смутное узнавание. Познакомились. Хозяина звали Сван, мы с Шурой тоже обозначили себя – Алекс и Алекс, ну а как еще на иностранном звучат наши имена? Сван удивился, но проглотил. По окончании трапезы хозяин поднялся и, низко кланяясь, пригласил нас в соседнюю комнату. Там на кровати сидела девочка, лет десяти на вид, худенькая, бледная. Она не была лежачей больной, но выглядела явно нездоровой. Кажется, нам предлагают заняться лечением. Переглянулись, Шура пожал плечами.
Роль «дохтура» пришлось изображать мне. Шура ассистировал как мог. Я потрогал лоб ладонью, температуры вроде не было, проконтролировал губами, при этом ребенок испуганно вздрогнул. Сделал успокаивающий жест. Жестами же попросил открыть рот и высунуть язык. Достал фонарик, зажег. Снова испуг, вплоть до паники, насилу успокоили. Горло вроде не красное. Напоследок потрогал лимфоузлы на шее. Да ничего я в этом не понимаю! Просто делал так, как осматривала меня наш участковый педиатр когда-то. Стетоскопа у меня все равно нет. Поэтому ничего слушать я не стал. Ну и хорошо, все равно не умею! Напоследок достал карамельку. Развернул фантик и вложил в ротик больной.