И то же самое с ГУЛАГом! Написан сонм воспоминаний, на одну монографию, посвященную ГУЛАГу, приходится порядка 45–48 воспоминаний – это статистика. Дошло до абсурда: у нас есть даже монографии кандидатов исторических наук, которые используют не документы, посвященные исправительно-трудовым лагерям в Советском Союзе, а воспоминания каких-то неизвестных людей. Но это же нонсенс! А все потому, что бытует твердое убеждение: вся страна – сплошной ГУЛАГ, ничего героического не было, все сидели. И до тех пор, пока многие люди будут жить в такой парадигме, конечно, никакого движения вперед не будет. Они будут вынуждены находиться в этом интеллектуальном гетто. Хотя рано или поздно, я надеюсь, люди вспомнят диалектику Гегеля, его высказывание, что «все действительное разумно». Начнут хоть что-нибудь читать, начнут интересоваться, тогда, может быть, этого абсолютного бреда про 150 млн заключенных, про то, что вся страна сидела, будет меньше.
Конечно, совсем не уйдет, мы с этим, извините, обречены жить. Мифы уже существуют и складывались на протяжении ста лет без малого. Но, повторюсь, очень хочется верить в то, что разумных людей становится все больше. Прежде чем нести ахинею про войну, выигранную посредством ГУЛАГа и штрафбатов, про отстроенную только с помощью ГУЛАГа страну, про кровавые режимы и т. д. и т. п, надеюсь, что какие-то документы люди все-таки полистают. Ну, хотя бы справки, за которыми сейчас и в архив не надо идти, они в полном объеме есть в Интернете.
Мы живем в совершенно удивительное время. Тридцать последних лет фигура легендарного красного командира, одного из творцов победы большевиков в Гражданской войне сама по себе никого не интересует. Все рассуждения только о том, как все-таки умер Фрунзе, есть ли в этом вина товарища Сталина и что было бы, если б Фрунзе не умер. Пострадал бы он в годы репрессий 37–38 гг. или, наоборот, сидел бы в военном трибунале, вынося смертные приговоры? Отразил бы немецкую агрессию в июне 41-го года или разделил бы судьбу других прославленных командиров эпохи Гражданской войны, которые оказались патологически не способны воевать в изменившихся условиях? Именно об этом сегодня говорят всякий раз, когда речь заходит о Фрунзе.
Я уж молчу о том, что, по-моему, последняя его биография выходила, когда я еще в школе учился, то есть в конце 80-х годов. Нынче Фрунзе не в чести. Но уж коли все обсуждают загадку его смерти, давайте поговорим и об этом. Хотя лично мне кажется, что здесь просто нет предмета для фундаментального исследования. Нет никакой тайны!