чего-то не достаёт. Наша идентичность не полна, и наше желание верно указывает нам на это. Однако ощущение того, чем можно удовлетворить это желание, не так верно.
Большинство из нас уверено, что это желание можно удовлетворить приобретением форм, внешней видимости. Есть «другой» – обычно человек или объект, с которым мы хотим соединиться или которым хотим обладать. В момент единения, когда мы обретаем объект или человека, возникает кратковременный относительный опыт недвойственности. Мы на время становимся счастливыми, когда получаем то, чего хотим. Так рождается вездесущий зуд консюмеризма, возникающий из иллюзии материализма (того, что снаружи действительно есть «другой»), являющейся продуктом нашей веры в психику и её бесконечные формы. Когда нам удаётся заполучить одну из этих форм, мы чешем место этого изначального зуда. Мы ощущаем полноту. Однако на самом деле мы просто толстеем. Мы «питаемся» неправильно, так что голод постоянно возвращается.
Как мы уже убедились, в нашем сердце нет фундаментального желания видимостей. Мы желаем реальность. Но мы не знаем её. Так мы проводим свои жизни в погоне за замещающими удовольствиями на уровне форм или видимостей, поглощая всё подряд в надежде, что следующий объект сделает нас счастливыми. Однако мы никогда не будем удовлетворены объектами. Замена – это замена. Мы никогда не будем счастливы, если будем гнаться за внешними формами. Мы скучаем по своему абсолютному дому, однако эта тоска выражается относительными, а значит, не приносящими удовлетворения способами.
В наших терминах мы на самом деле тоскуем по уму ясного света. Наше истинное «я» – это естественное единство, которого мы ищем и которое приносит подлинное удовлетворение. Это желание абсолютного просвечивает сквозь все уровни подобно свету далёкого маяка, проникающему сквозь туман, искажаясь и в результате выражаясь относительным образом как наша страсть к внешним формам. Это желание и его искажение фундаментально движет всем, что мы делаем, на поверхности наших жизней.
Автор Ричард Лоув пишет о «расстройстве дефицита природы» и утверждает, что человеческие существа, особенно дети, проводят всё меньше времени на природе и поэтому становятся жертвами множества проблем. При таком количестве отвлечений великая природа перестала быть такой уж великой. Однако природа по-прежнему зовёт, даже если мы её не слышим. Если мы не прислушиваемся к этому изначальному зову, в нашем существе возникает дефицит.
Ещё более фундаментальным и, следовательно, создающим ещё больше проблем является «расстройство дефицита природы ума». Это расстройство порождает всю проблему сансары. Все наши проблемы – вторичные выражения этого фундаментального дефицита нашего существа. Мистики и сновидцы прошлого были отважными исследователями великого внутреннего пространства и предлагали нам делать то же самое – если мы действительно хотим быть счастливыми.