Наконец мы прибыли на кухню.
— Что здесь произошло? — поинтересовался я со всей строгостью, обводя взглядом кухню, которая выглядела как поле битвы, на котором после кровавой резни потом еще и жестоко пытали военнопленных.
— Я нашел его! Нашел мерзавца, который отравил вашу фаворитку!
Ко мне со всех ног спешил месье Карреттони и тащил за собой за ухо совсем мальчишку помощника, который, если уж быть откровенным, выглядел и трясся так, что даже если бы я собирался его казнить, мне бы стало его просто жалко. Судя по всему, досталось ему от шеф-повара знатно и, как известно, еще и ни за что.
— Вот он, этот мерзавец! Он посмел не помыть трижды руки перед тем, как дотрагиваться до еды, а потом — о ужас! — засунул свой недомытый палец в соус с блюдом мисс Бонд! Я требую, чтобы вы казнили этот позор моей кухни! Тако можно смыть только кровью! — заходился месье Карреттони, отчаянно размахивая руками, и все бы ничего, но ухо бедного юноши он не отпускал из своих крепких пальцев. По щекам у мальчугана текли слезы, а ухо было уже и не ухо вовсе, а просто лопух. Именно в этот момент меня посетила гениальная мысль!
В конце концов, моей фаворитке же необходимы слуги, разве не так?
— Я полностью согласен с вами, мальчишка заслуживает кары, достойной его проступка, — заявил со всей серьезностью, а мальчуган буквально рухнул мне в ноги. И хорошо, потому что шеф-повар, наконец, отпустил его ухо и уставился на него взглядом победителя. Кажется, бедняга не сразу поверил и понял, какие кары его ждут.
— Для того чтобы заслужить прощение и исправить свои прошлые прегрешения, ты будешь служить пажом при мисс Бонд, — заявил я с улыбкой.
— Но позвольте, этот неуч не имеет права даже дышать рядом с бурраттой моего сердца! — рассерженно вставил месье Карреттони.
— Брысь с глаз моих, — шикнул я на мальчугана, у меня не было и тени сомнений, что из него получится прекрасный шпион, — а вот с вами, месье Карреттони, я хочу поговорить подробнее, — заявил, глядя на сереющего шеф-повара.
Я улыбнулся улыбкой хищного крокодила, залегшего в кустах перед атакой, хитро и многозначительно.
— Месье Карреттони, а скажите, какие указания давала моя фаворитка насчет бала? — поинтересовался я, плавно переходя в наступление, а у шеф-повара тут же забегали глаза, он даже нервно дернул себя за весьма впечатляющие усы. Быть того не может! Неужели я так быстро нашел вранье?
— Ваше Высочество, мисс Бонд как сахарный цветок на торте, она понимает и тонко чувствует душу художника, — начал, запинаясь, блеять мужчина.
Что это еще может значить? Я удивленно вздернул бровь, мне совсем не нравилось, в каких комплиментах моей новой фаворитке рассыпаются мои подданные. Это как-то уж совсем резко контрастировало с тем, что у меня от одного ее имени зубы сводило судорогой.