1960
11 января. И вот я просыпаюсь, а в душе - как будто майский сад расцвел уже. Я знаю хорошо весны устав, но ради счастья я его нарушу: пусть яблони, на цыпочки привстав, выглядывают из меня наружу. Пусть в мир, седой от снеговой тоски, ворвется аромат, душист и липок, пусть с губ моих слетают лепестки и превращаются в тепло людских улыбок.
18 января. В Союз писателей я так и не принят… О минских делах подробно сообщает Рем в письмах. Вот что он написал 12 декабря: "Было в Союзе партийное собрание, где обсуждали творчество молодых. Там Лыньков превозносил Ивана Пташникова, а Янка Брыль - Адамчика. Поэтов, в основном, кроме Гришки Бородулина, били. И вот выступает вторым Анатолий Велюгин, который говорит: "Да гэтага часу ў Саюзе дзіўнае становішча з прыёмам маладых у члены Саюза. Нядаўна я прыйшоў да Броўкі і Калачынскага. Ёсць тут Броўка і Калачынскі? (Это он к собранию). Дык вось, пытаюся: чаму да гэтага часу не прыняты ў Саюз такі таленавіты рускі паэт, як Давід Сімановіч? А яны ў адказ замахалі рукамі: хай пачакае, яшчэ ранавата". Ну а дальше Толя разносил всех это. Его поддержали Белевич, Кириенко. А в перерыве я спросил у Шамякина, когда собираются принимать Симановича в Союз, и, если собираются, то куда сообщить его новый адрес. Шамякин говорил, что да, он обещал Симановичу вызвать его на президиум и забыл об этом, а вот теперь готовится президиум на 3 декабря, да, видно, "мы не паспеем ужо яго выклікаць"… Но адрес я все же сообщил в Союз, и там записали, Шамякин обещал к следующему президиуму подготовить… Яша написал на тебя статью и отнес Березкину в "Неман", а тот обещал прочитать и "извлечь полезное"… И еще из письма Рема (уже январьского): "… Разговаривал долго на днях с Валькой Тарасом. Его ведь тоже держат до сих пор… А Володя Нехамкин тоже мне говорил, что секции рекомендовала его еще в начале 1958-го года. Так что ты не унывай! Валька советует сделать вот что: тебе надо приехать и взять рекомендации, их нужно три. Валька утверждает, да и я с ним согласии, что дадут тебе сразу рекомендации Березкин, Велюгин, и еще одну попросишь ну, скажем, у Пимена Панченко, он, я думаю, даст тоже. И вот потом со всеми рекомендациями к Шамякину. Говорили с Валькой и о его "лісце" Нилу Гилевичу и об ответе Нила в "ЛіМе"… В пьяной компании он, по свидетельству Вальки, заявил, что в "Полымя" Тарас решил отомстить ему за тебя, за его выступление тогда на секции, мол, один мстит за другого".
27 января. Опять я, гонимый тревогою, встал, в дороги и юность влюбленный, опять потянуло меня на вокзал, где дымом пропахли вагоны… Кого я встречаю? Опять никого… Кого провожаю? Не знаю… Мое вдохновенье, мое торжество прописано здесь - на вокзале.