– Разве я такое говорил?
– Она типа нормально относится к тому, что мы спим вместе, а я нет.
– Да ладно тебе, Ханна! Я нормально отношусь ко всем, кто занимается любовью. Взрослые люди, по обоюдному согласию и все такое. Хотя кому-то, может, и не захочется. Твое тело – твое дело. Господи. Все, забыли, дай обниму.
– Забудешь тут, когда твоя штуковина упирается мне в ногу.
– Минуточку.
Прижавшись к его груди, она задремала. А Джозеф еще какое-то время не смыкал глаз.
Во время ужина, состоявшего из рыбы с жареной картошкой, Ханна призналась, что обожает Гарди, и Люси тут же предложила посетить «Макс-Гейт», особняк писателя, – хоть завтра.
– Мальчишек не возьмем, – сказала Люси.
– А чего сразу «не возьмем»? – вскинулся Эл.
– Вы нам все удовольствие испортите.
– Ничего мы не испортим.
– Лично я поеду, – заявил Дилан.
– Я тоже, – подхватил Эл. – А что за Гейт?
– Ты хоть слышал, о чем мы разговаривали?
– Про дом какого-то писателя.
– Туда мы и собираемся.
– Без меня, – отозвался Дилан. – Я не поеду.
– Я тоже, – подхватил Эл.
Джозеф разделял те же взгляды, поэтому мужская компания осталась в коттедже, а заядлые читательницы уселись в машину. Жизненный опыт Люси подсказывал: люди бывают двух полов – мужского и читающего. И вообще ей хотелось, чтобы гендерная гибкость и вправду была настолько распространена, как считают в обществе.
Сначала они ехали молча. Ханна разглядывала за окном поля и эпизодически мелькавшие ворота в чужие угодья; Люси не сводила глаз с дороги. А потом с разницей в долю секунды обе вдруг заговорили.
– Ну. И откуда у тебя интерес к Гарди? – спросила Люси.
– Джозеф рассказал, что у вас с ним было, – выпалила Ханна.
И обе расхохотались.
– Да уж, разные темы, – сказала Люси.
– Не то слово, – согласилась Ханна.
– Но мне кажется, что в итоге твоя тема перевесит. Не думаю, что у Томаса Гарди есть шанс стать бельмом на глазу.
– Хорошее было бы творческое задание, – предположила Ханна. – Напишите рассказ, в котором один из персонажей в какой-то момент произносит фразу: «Бельмо на глазу этот ваш Томас Гарди».
– Можно на уроках попробовать. Но сначала придется объяснить само выражение, а затем – кто такой Томас Гарди. В результате на меня сойдет лавина опусов о бандитских разборках или о жестокой мести, настигшей неверных бойфрендов, где примерно в середине кто-то ни к селу ни к городу изрекает: «Бельмо на глазу этот ваш Томас Харди».
Снова воцарилось молчание.
– Ладно, тогда я начну, – попыталась продолжить Ханна. – У меня была замечательная учительница английского и литературы.
– Повезло же!