– Она частенько меня задерживала после уроков, чтобы всучить книги. С ее подачи я прочла «Черного» Ричарда Райта. И «Цвет пурпурный»[8]. Мне тогда лет четырнадцать было. Далее по списку шли «Все рушится»[9], «Иди, вещай с горы»[10], «Их глаза видели бога»[11]. А потом, сказав, что это ее любимый роман, она подсунула мне «Джуда Незаметного».
– Впечатляет.
– И самое странное: я даже видела в этом какую-то логику. Ну в контексте всего прочего. Везде повествуется о чужаках, о бедности, о классовых различиях и так далее.
– Не педагог, а прямо-таки светило. А где ты училась?
– В Эдмонтоне. В школе Святого Томаса Бекета.
– Человек, который заставит учеников эдмонтонской школы читать Гарди, должен стать министром образования.
– Ага. Только я бы не говорила об учениках во множественном числе. У меня у самой были те еще странности.
И Ханна снова развернулась к окну.
– Но видишь ли, я, вообще-то, ничего не спрашивала. О Джозефе. А ты спросила про Гарди, поэтому я ответила.
– Верное наблюдение. И что ты хочешь узнать?
– Понятия не имею. Ничего. Расскажи хоть что-нибудь.
– Ну-у-у. Все хорошо, что хорошо кончается, как ни крути. И я очень рада, что теперь у него есть девушка, которая ему больше подходит.
– Загвоздка в том, что я ему тоже не очень-то подхожу. Или он мне.
– Есть такое. Это трудно не заметить.
– Бедный Джозеф. Никому он не подходит.
Люси рассмеялась. Но Ханне она хотела сказать, что та не совсем права.
– Мы с Джозефом… Не то чтобы во многом сходимся… – продолжала Ханна. – Но мы провели вместе замечательное лето.
Для нее, похоже, эта тема себя исчерпала, поэтому Люси переключилась на старое.
– А другие викторианцы тебе нравятся? Кроме Гарди? Кстати, знаешь, что в биографии Гарди, на мой взгляд, самое примечательное? Два момента. Во-первых, его захоронили в двух местах. Сердце покоится на одном из здешних кладбищ. А остальной прах – в Вестминстерском аббатстве.
– Ничего себе.
– Представляешь? И ведь это не когда-нибудь случилось, а уже в двадцатом веке. А во-вторых, на премьеру экранизации одного из своих романов он прикатил на собственном автомобиле, за рулем[12].
– Быть того не может.
– А вот.
Оставшуюся часть пути они провели за вялым обсуждением сюжетных перипетий, персонажей, отдельных сцен.
Они осмотрели особняк, не почувствовав, чтобы мебель темного дерева источала какую-то особую магию; в сувенирном киоске прикупили пару открыток; навестили могилу собаки по кличке Уэссекс. На выходе им встретилась пожилая дама, закутанная в куртку с капюшоном, поверх которой болтался бейдж с логотипом Евросоюза; она исподволь глянула на Ханну и остановилась: