– В смысле?
– Сослагательное наклонение предполагает какое-нибудь «если».
Он вздохнул.
– Ты сказал «бы». «Это бы сгладилось». Если бы… что?
– Ну… Если бы я не переспал с другой.
– Думаю, ты всегда намеревался переспать с другой.
– Даже в мыслях такого не было.
– Было, было.
– Допустим, но…
Никаких «но» он не заготовил, а потому прекратил поиск.
– Ты никогда не думал, каково было бы тебе, если бы я переспала с другим? – спросила она.
– Думал. Конечно. Хотя… ну… скорее после, чем до. Мне бы это дико не понравилось. Прости.
– Все нормально. С тобой это непременно случится опять.
– Нет.
– Конечно случится.
Он покачал головой, но не мог утверждать на все сто процентов.
В ту пору все клялись никогда и никого не прощать. Никто и никогда не собирался прощать государственных деятелей за их политику, никто и никогда не собирался прощать друзей и родных за то, как они проголосовали, что сказали и даже, быть может, о чем подумали. Но главным образом не прощали тех, кто осмеливался быть самим собой. Политикам, которые лгут каждый день своего пребывания в должности, не прощалась ложь. Горожанам не прощалось, что они городские, бедным не прощались сетования на неблагополучие, старикам не прощались старость и боязливость. И что, поговорить уже вообще не о чем? И что: любить следует лишь того, кто разделяет твой образ мыслей, или все-таки возможно навести другие мосты вверх по течению? Или даже взять и прокопать тоннель под всем этим хаосом? Она до сих пор не простила Полу его поступки по отношению к ней и сыновьям. Теперь ей предстояло решить, сможет ли она простить молодого парня за то, что он молод, и если да, то сумеет ли быть до конца последовательной? В конце-то концов, намерение простить отнюдь не равносильно прощению.
– Как мама? – спросила Люси. Ей не терпелось сменить тему.