— Скакун нужен, — поделился я радостью с торгашом.
— Как изволите, господин Стрижич, — радостно ответил торговец. — Для дев ваших?
— Отчёт ещё перед тобой держать? — полюбопытствовал я с доброй улыбкой.
— Велес упаси, Стригор Стрижич, да рази я такое помыслить могу?! Просто скауны-то разные у меня, вот и интересуюсь.
— Да? — приподнял я бровь, на что кивками барышник чуть башку себе не оторвал. — Ну тогда ладно. Но очи протри — не видишь, что ли, украшения нашейные?
— Простите слепошарого…
— Посмотрим на твоё поведение. Родович, взрослый, скакун боевой, навроде Индрика.
— Да уж где нам Индрик-зверя-то иметь, — посетовал торгаш. — Но глядите, хороший горбунок.
И отвёл меня к зверюге с щучьим рылом и горбом. Ну… до Индрика не дотягивает, конечно, но ничего зверюга. И не врёт торгаш, так что с ещё парой сотен гривен я расстался. Но с торгаша ещё и данные поимел, кто щук да сомов разводит. А ведя щучью морду к пансиону, прикидывал.
Итак, Индрик у нас выходит чуть ли не трёхсотлетний. Ну, две с полтиной сотни лет ему точно есть. Потому как Индрики — Стрижичий биоэксклюзив. И затерявшиеся предки в Жопе Мира как одного имели, так и я имею.
Однако ымперцы своими генетиками, хотя, судя по виду щучьих и сомовьих скакунов — химерологами с не шибко прямыми руками, разработку попытались воспроизвести. И в целом — пожиже, дым пониже, но ничего себе так. А Индрики если и встречаются, то у Ярычей, которых мои родичи набегами тревожат и некоторый списочный состав и имущество оставляют “за беспокойство”.
Ну и да, цены на этих единичных Индриков запредельные, да и не даёт цены никто толком. Потому как живут недолго, в отличие от моего.
Ну а генетикой у имперских точно не пахнет, поскольку имея клеточный образец, вывести клона — не проблема. Значит — наследие биоцивилизации в плане “геномомешалки на интуитивном управлении”, которую тычут и получают сынов щучьих всяческих.
Ну да ладно, хотя любопытно и мысли о не шибко высоких базовых знаниях при доступе к шибко высоким биотехнологиям, подтверждает.
Довёл я щурёнка до служек, на руки сдал — как Люба, так и они божились, что “не сведут”. Припёрли мне ручку-бумажку, за что десятью копейками, с учётом последующих трудов, были вознаграждены. Ну и на Индриковой хребтине (сначала саботажничал, паразит, а потом хребет как стол сделал. Правда ктулху на палочке пришлось мыслеобещать — акул унюхал и слюни ронял на лакомство) разразился эпистолярщиной такого толку:
Благ будь, братец Стризар.
Дела рода нашего, тебе прекрасно известные, моего присутствия в Логе Болотном, почитай, неотлучного требуют. Однако памятуя об учёбе скором окончании, хотел встретиться да узнать, нет ли нужды у тебя какой. Не застал, но до рассвета завтрего пребываю в трактире Сень Хоруса и видеть тебя, да и помочь при нужде, буду рад.