И что это за двадцатка, резонно задумался я. Для мытаря имперского и рановато, да и не бывает с ним столько народа. Даже если, положим, мытарь, с ним купец, взамен виновно убиенного — всё равно слишком много.
Сосед с дружеским визитом? Так только если визит “дружеский” с большими и ярко выраженными кавычками.
В общем, слишком много народу. И не в тех мы местах, чтоб народ таковой спокойно бродил по округе и в гости намыливался.
С этими мыслями я выскользнул из-под живой шкуры, которая, будучи живой, позволила мне девчонок не разбудить. Ещё секунду подумал, влезая в биодоспех, да и извлёк из ларя Росси, да и свинтил с него приклад. Кондиции из него позволяют с рук стрелять, а так он как раз в карманы нагрудные упихается, с парой обойм притом.
Ну и не стоит забывать, что против меня не твари, которым подчас и стрелять-то некуда. Проще застрелиться, обломав пакость Пущи, чем что-то пулей с ними сделать. А приближаются… Какого, мать его, хера?!!
Буквально кувырком ссыпавшись по лестнице, я наблюдал замечательную картину: двадцатка “гостюшек” в биодоспехах, с самострелами, фонящими эфиром, вваливались в открытые Заром ворота…
— Пиздец тебе неминучий, с-с-студент! — не стал я скрывать мысли, одарив братца многообещающим взглядом.
Бррратец сжался, встряхнулся, поднял голову и с вызовом посмотрел на меня. Ну всё, точно пиздец неминучий, я его пейзанам в качестве бесплатной рабоче-трахательной силы сдам. И выпорю, придурка, минимум два раза.
Вторженцы рассыпались полукругом, вскинув самострелы, наведённые на меня. В принципе — хер знает, быстро оценил я. Болты эфиром перекачены, вроде и алхимия гадкая. Десятку я положу, но… неприятно может быть.
— С чем пожаловал, тать поганый? — приветствовал вежливый я неспешно въезжающего на соморылом скакуне Погибыча.
— Да ты ополоумел…
— И невежда презренный, — покачал я головой, прервав пищание Погисила, кажется. — Хамишь хозяину в его доме, незваным явившись. Вон пошёл, вежества наберись сначала, бесово отродье.
Последним я Погибычу наносил весьма чувствительное оскорбление. Учитывая их родовую склонность и типичную бесовскую магию, это как если сильно курносого свинским сыном назвать. Понятно, что нет… но похож ведь, хех.
— Да… ты… чтоб! — натурально задымился Погибыч, притом что явно некурящий. — Дуэль, невежда! За право владения леном! А коль откажешься, пристрелить дружинным велю, как пса!
— Угу, только братец…
— Для него и стараюсь, — царственно бросил Погибыч, слезая со своего сома.
— А что ж ты сам мне вызов не бросил, братец? — не без ехидства осведомился я у молчащего придурковатого родственничка. — Или… не попросил, хотя бы? — уже ржанул я, но собрался.