— Поздраву, соседушка, — раздался мой голос над ухом Погибыча, плавно меняя место источника звука. — С чем пожаловал, ответствуй. И не тужься, тут я тебя везде услышу.
— Стригор… Стрижич, — собрался дядька. — Я… в гости…
— Бугагашеньки, — с реверберацией и свистом ветра отозвался ветер вокруг Погибыча. — К отродью своему в гости, который меня бесчестно погубил? Так не вышло у него, уж не обессудь, — после чего раздался хохот, с хлопками воздуха.
— Сын мой жив?
— А скажу мёртв, по ветру клочки злодейской разметало?
— Не глумись, Стригор Стрижич! Говори, жив или нет!
— А ты мне поуказывай, тать, родитель татя, — хмыкнул ветер.
— Коль мёртв… уйду. Но кровь между нами!
— Да кто ж тебя отпустит, татя гнусного? И людишек твоих?
После чего локоть одного из дружинников пробила пуля. Жалко было боеприпас, но аргумент нужен, а в другое место… так и пулю найти можно. Если переговоры будут. А это лишнее. В тварях никто искать не будет, да и не возьмёт никто, а вот убивать ещё мне не хотелось. Но врачеватель пулю гарантированно найдёт.
Дружинник взвыл, а Погибыч, уже вставший на ноги, вдруг бухнулся на колени, махнув дружине рукой. И они бухнулись.
— Пощади, Владыка Воздушный, не губи, Стрибожья сила! Одно молю, скажи — жив Погисил?
— Жив, — хмыкнул я, обдумывая ситуацию.
И искренне хмыкнул — вот сам не подумал, да и оставались только легенды. Давненько Владык не появлялось, раскачавших эфирный орган до А-ранговой, по моим меркам, магии. Хрен знает, почему, но это полёты, бури, и прочая воздувшина у Стрижичей, стены огня и подобное у Хорсычей и так далее.
Почему не появлялись — в общем я понял только сейчас. Много слишком стало родовичей. Нет жизни на грани смерти десятилетиями, а одной тренировкой, подозреваю, не раскачаешь орган. Тут и стрессовые гормоны нужны, и волежелание… Много факторов. Вплоть до посвящения стихии, как в Земном Крае, хоть и по-другому — объём эфира-то не тот.
И вот, Погибыч принял меня за того самого Владыку. Что, в общем, логично — дистанция поражения, поливариантность воздействия. Он “что-то чует”, но не более. Ну а что при встрече почуял, что я его слабее (а так и нынче есть), так я “настолько сильнее, что не чует всей мощи моей”.
Вдобавок Стрижичи — вообще редкость, а их Владыки — легенды изустные, поскольку письменных нихрена не осталось.
Ну, ладно, пусть считает, милостиво разрешил я. Такому жуку считать, что жив лишь милостью моей — полезно. Может, и впрямь терпимым соседом станет, хмыкнул я.
И в рамках нового амплуа несколько рискнул. А именно, спрыгнул со стены и плавно, по диагонали спустился в точку в паре десятков метров от коленопреклонённых. Жахнуть их кислородом насмерть у меня сил точно хватит, а если без резни — то и нормально выйдет.