— Там я обработала давно.
— Да, вспомнил, он тогда неделю ходить не мог. Зачем тогда ещё мажешь?
— Для верности.
— Мёртвая Вода не шутки.
— А то я не знаю! — Рыкнул ведьма. — Что с тобой, Йор?
— Со мной?! Это ты мажешь сына Мёртвой Водой и готовишься отослать на смерть!
— Моего сына! Не твоего. Он справится, хватит и секундной заминки, когда Орландо узнает сына…
Мара пошатнулась, фляга выскользнула и упала под ноги, ведьма застонала, вцепилась в алтарь. Йор схватил за талию, с тревогой заглянул в белое лицо. Кожа натянута на скулах, глаза глубоко запали. Женщина подняла омертвевшую руку, кисть на фоне диска луны похожа на костяную, с трудом сжала пальцы. Выдохнула. Гигант бережно поставил на ноги, придержал за талию.
— Как вообще мальчик выдерживает эту дрянь? — Пробормотал Йор, не отрывая взгляда от ссохшейся кисти.
— Я… — Выдохнула Мара. — Работала над ним, ещё до рождения. Ты же тренировал его… мой мальчик, убийца богов.
— Могла бы и над собой поработать. — Буркнул Йор, продолжая держать за плечи.
Тело Мары источает слабость, гигант побаивается, что ключицы сломаются под пальцами.
— Хотелось… — Вздохнула ведьма, откинулась назад, уткнувшись затылком в солнечное сплетение. — Но я слишком старая для этого…
— Угу…
Жидкость растекается по телу Ролана, подгоняемая ветром, впитывается в кожу. Мышцы плеч и пресса сокращаются, отчётливо прорисовываясь. Вены на шее набухли, лицо скривилось, а на лбу выступили бусинки пота.
— Ему больно? — Спросил Йор.
— В мёртвой воде в принципе мало приятного.
Мара сняла с пояса пузырёк, зубами выдрала пробку и приложила горлышко к губам сына. Йор осторожно приподнял голову, подложив ладонь под затылок.
— Вот так… хорошо, пей, пей.
Кадык Ролана мерно задвигался. Ведьма шумно выдохнула и обмякла на руке гиганта.
* * *
Ролан проснулся на диване от горького привкуса в глотке и горячего луча солнца на лице. Застонал и раскрыл глаза, огляделся и с жадностью ухватил кувшин, стоящий на придвинутом столике. Присосался, жадно глотая ледяную воду. Влага побежала по подбородку на грудь, пропитывая льняную рубаху.
— О, ты уже проснулся!
Парень обернулся, продолжая пить, в проходе из кухни стоит Йор. Затылок гиганта упирается в потолок, а на груди надет, кажущийся кукольным, передник.
— Д-доброе утро… — Пробормотал Ролан, отставляя пустой кувшин. — А мама где?
— Спит. Иди ешь.
Ролан осторожно слез с дивана, замер, прислушиваясь к телу, сделал шаг. Хмыкнул и пошёл на кухню, контролируя каждое движение. Принюхался, скривился и спросил:
— Чем это пахнет?
— Едой.
Йор снял с плиты сковородку и поставил на стол перед воспитанником. Внутри лежит кусок мяса, покрытый чёрной корочкой гари. Парень озадаченно глянул на учителя.