Тревога, охватившая ещё во сне, сдавила сердце бритвенно острыми пальцами. Орландо осторожно выполз из-под одеяла, прикрыл возмущённо бормочущую девушку и выпрыгнул под ливень. Мышцы протестующе взвыли от боли, что отдалась в костях… но это даже приятно. Ледяные струи забили по плечам и макушке. Парень поёжился и набросил прихваченный плащ. Скроенный из плотной, не пропускающей воду ткани. Закутался и оббежал телегу.
Приметил спящего под импровизированным шалашом коня. Животное, будто не волнуют бахающие раскаты грома. От ливня и холода его защищает сплетение ветвей куста и накидка.
Винченцо покосился на брата, вскочившего на козлы, мотнул головой.
— Рано, твой черёд через час.
— Не спится. — Вздохнул Орландо, садясь рядом и морщась от чувства сырой лавки под задом.
— Плохой сон?
— Угу… приснилось, что женился.
— Понимаю. Дня страшнее, в моей жизни не было. Но оно того стоило.
— Ого. Прям так хорошо вышло?
— Лучше некуда! Любимая женщина в жёнах, да о таком даже императоры не мечтают!
— Ого! Чем же тебя пленила эта смуглянка?
Винченцо хитро улыбнулся, наклонился и прошептал, приложив ладонь ребром к уху:
— Оказывается, в Индии написаны огромные трактаты по искусству плотских утех! Она такие вещи вытворяет, суккубы от зависти удавятся!
— Поделишься с братом? — Со смешком спросил Орландо.
— Ещё чего! — Ответил Винченцо, отстранился и ткнул кулаком в плечо. — Я могу поделиться с тобой землями, дворцом, слугами, золотом и вообще всем, кроме неё! Таким сокровищем вообще не делятся! Она только моя… а я только её!
Парень засмеялся, хлопнул по плечу и подтолкнул брата. Когда Винченцо ушёл спать, улыбка ещё долго не сходила, даже несмотря на резкие порывы ветра и боль в ранах. Орландо сощурился, поёрзал и глубоко вдохнул… Дыхание застряло в глотке. Очередная протяжная вспышка молнии осветила поляну и отпечатала на сетчатке каждый дюйм.
Он узнал её. Тот самый лоскут из сна.
Оставшись один на залитой холодным светом опушке, Орландо потянулся, напрягая мышцы. Луна перевалила зенит, а за кустарником сквозь зубы ругается Винченцо. Постукивает молоток, тревожно всхрапывает конь. Ветер сплетает звуки с шелестом в ветвях, уносит в глубину леса.
Орландо опустил руку и ладонь исчезла, пальцы коснулись разложенных в карманном пространстве обсидиановых мечей. Невероятно острых и тяжёлых, но столь же хрупких. Одноразовое оружие. По крайней мере в его руках, у демонов лезвия не крошились.
Если подумать, он мог самым длинным разрезать ворота, а вот этими двумя посечь всю стражу тюрьмы. Так почему не использовал? Даже не подумал!