Миссис Хейл сидела за своей стойкой и печатала на компьютере с какой-то невиданной мною прежде скоростью: её пальцы с алыми ногтями, казалось, самостоятельно выплясывали какой-то быстрый танец. Рыжебородого типа нигде не было видно.
Миссис Хейл подняла на нас удивлённый взгляд:
– Вы вернулись?
– Мне просто пришла в голову одна мысль, – сказала Хармони. – Может, у вас есть что почитать про это…
– Про что?
– Про виски.
– Ты интересуешься виски?
– Старым виски.
Миссис Хейл задумчиво посмотрела на Хармони:
– Насколько старым?
– Мы не знаем. У нас есть одна старая бутылка, и нам интересно, сколько она стоит. Ну, для коллекционеров?
– Кому это «нам»?
– Нам с братом.
Миссис Хейл снова взглянула на Хармони тем же испытующим взглядом.
– И маме, – добавила Хармони.
– Рада это услышать. Что написано на бутылке?
– Канадский ржаной виски «Мэпл лиф голд», – ответила Хармони.
А, это они про бутылку господина Лемэра, если я ничего не путаю! А я, кстати, никогда ничего не путаю, за исключением того, что меня вообще не интересует.
– Пойдём со мной, – миссис Хейл встала.
Следом за ней мы прошли в главный зал, весь перегороженный огромными рядами книжных стеллажей. Ни на секунду не замешкавшись и, кажется, даже не глядя, она сняла с одной из полок книгу, прошла с ней к столу в глубине зала и пролистала.
– Такая? – показала она Хармони картинку.
– Она самая.
– «Виски «Мэпл лиф голд» изготавливался не из ржи, а из кукурузы, – прочла миссис Хейл. – Он производился на фабрике в пригороде Монреаля, в Канаде, с 1920 года, когда в Соединённых Штатах был введён сухой закон».
– Как это – сухой закон? – переспросила Хармони.
– Алкоголь был под запретом на всей территории страны, – пояснила миссис Хейл и продолжила чтение: – «Компания, находившаяся предположительно под контролем мафии, прекратила свою деятельность в 1933 году после отмены сухого закона. В Канаде «Мэпл лиф голд» не продавался: вся продукция предназначалась для американского чёрного рынка, куда он поставлялся контрабандой, преимущественно через Нью-Гемпшир и Вермонт. На рынке коллекционного алкоголя такие бутылки редкость. В 2004 году одна подобная бутылка была продана на «Антик роудшоу» за двести пятьдесят долларов».
Миссис Хейл подняла глаза от книги:
– Ну, что ж. Вполне солидно.
– Но и не так, чтоб редкостная удача, – пожала плечами Хармони.
– Редкостная удача людям вообще редко выпадает, – ответила миссис Хейл. – Я, скажем, ни разу такого не видела.
И миссис Хейл направилась обратно меж стеллажами. Мы пошли следом, и я случайно посмотрела в щель поверх стоявших на одной из полок книг. По другую сторону стеллажа стоял рыжебородый мужчина, не сводивший глаз (а у него очень яркие зелёные глаза – у людей такие редко увидишь) с Хармони. Это было неожиданно и довольно неприятно. Я даже подумала, не сделать ли с ним что-нибудь, но что? Мы уже вышли на улицу и направились домой, когда меня вдруг осенило. Я же могла зашипеть! Почему я этого не сделала? Я шиплю очень страшно, и это было бы прекрасным вариантом. Я была на волосок от мысли, что сделала не всё, что могла. Разумеется, это была бы безумная мысль, но плохое настроение, в котором я пребывала перед прогулкой, снова вернулось и накрыло меня, как облако.