– Спасибо, – ответила мама. – И, кстати, насчёт благодарности: я очень признательна вам за всё, что вы сделали для возвращения к нам Артура.
– Это было нетрудно, – улыбнулся мистер Маховлиц. – Кроме того, я и сам не раз испытывал искушение вцепиться шерифу в лодыжку.
Ого! Вот уж этого я не ожидал. Я оценивающе взглянул на зубы мистера Маховлица. Совсем недурно для человека, и всё же вряд ли кто-то испугается такого укуса. Но я тем не менее по-новому взглянул на этого человека.
Мистер Маховлиц некоторое время наблюдал за игрой. Судья засвистел и удалил Фостера (его легко узнать – он самый высокий из игроков) с поля. На миг в устремлённых на судью глазах мистера Маховлица мелькнул гнев, но я заметил это лишь потому, что, в отличие от мамы, следил за ним.
В следующее мгновение его лицо смягчилось, и он рассмеялся:
– Штрафной бокс пора уже назвать в честь Фостера. – Мистер Маховлиц протянул маме ведёрко с попкорном.
– Нет, спасибо, – отказалась мама и посмотрела на Маховлица в упор. – Мистер Маховлиц, я правда очень вам признательна…
– Может, замнём?
– …Но я не могу не спросить: зачем?
– Зачем что, Иветт? Надеюсь, вы позволите вас так называть?
– Я не против, – кивнула мама. – Но с чего вдруг вы решили оказать нам такую огромную услугу?
– А обязательно должна быть какая-то причина?
– Думаю, да.
– Ну, может, я просто захотел сделать доброе дело? Такая причина устроит?
– Вполне, – ответила мама. – Разумеется, если это действительно так.
Мистер Маховлиц опять засмеялся, и на этот раз его смех показался мне более искренним, чем в прошлый. Не знаю почему. У людей такая сложная звуковая система – давайте не будем вдаваться в эти детали.
– Ну, что ж, – сказал Маховлиц. – Это как минимум отчасти так.
– А отчасти?
Мистер Маховлиц развёл руками. У него кожаные перчатки из очень качественной тонкой кожи. Она потрясающе мягкая – лучше не бывает. Можно ли как-то заполучить хоть одну?
– Ладно, каюсь, – говорил тем временем Маховлиц. – Я всё ещё надеюсь, что мне удастся уговорить вас продать мне ту старую открытку.
– Боже мой! – воскликнула мама. – Да чем вам она так приглянулась-то?
– Я вроде уже объяснял. Это фамильная реликвия.
Мама опустила взгляд и погладила меня по голове. Мне нравится! Ещё, ещё! И она погладила ещё, но слишком много поглаживаний всё равно никогда не бывает.
– Я бы и бесплатно вам её отдала, если б она у меня была, – ответила мама.
Мистер Маховлиц замер:
– Открытка не у вас?
Мама покачала головой:
– Уплыла вместе с остальными вещами господина Лемэра: того бедняги, которого убили. Шериф считает, что это сделал Мэтти Комо.