Сознание того, что он убил Оливию Морроу, поначалу ввергло доктора Клейтона Хэдли в панику, но, пересматривая вновь и вновь каждую подробность своего последнего визита к Оливии, он успокоился.
Во вторник вечером он сказал консьержу, что миз Морроу очень и очень больна и что он попросил ее не запирать дверь квартиры на засов, чтобы, впуская его, ей не пришлось вставать. Так что ему удалось бесшумно проникнуть в квартиру.
Когда он на цыпочках входил в спальню, она спала, но моментально проснулась, почувствовав, что он склонился над ней. У двери в ванную горел ночник, и Хэдли увидел, что стоило Оливии его узнать, как выражение удивления сменилось страхом.
Она спала на двух подушках в широкой кровати, а рядом лежали еще две подушки. Как-то давно, когда он навестил ее дома после перенесенного ею легкого сердечного приступа, она объяснила ему, что иногда приносит с собой в постель чашку чая и газету и подкладывает под спину дополнительные подушки.
Протягивая руку за одной из дополнительных подушек, он подумал: «Она знает, что я собираюсь ее убить». Он вспомнил, что, поднося подушку к ее лицу, сказал: «Прости меня, Оливия».
Его ошеломило, что, несмотря на свою слабость, она отчаянно сопротивлялась. Прошло не более минуты, но для него эта минута, пока ее слабеющие руки наконец безжизненно не упали на одеяло, показалась вечностью.
Когда он убрал подушку, то обнаружил, что Оливия во время борьбы прикусила губу. На подушке, взятой, чтобы задушить женщину, осталось одно пятнышко крови. Он в панике решил поменять местами эту подушку с той, что была у нее под головой, но сообразил, что вид крови может возбудить подозрение. Вместо этого он пошел к бельевому шкафу. Там, на средней полке, он нашел два аккуратно сложенных комплекта простыней и наволочек. Каждый комплект состоял из двух простыней и четырех наволочек. Один комплект был кремового цвета, другой — бледно-розового. Кровать была заправлена бельем персикового цвета.
Хэдли решил, что ему следует воспользоваться случаем и заменить испачканную наволочку одной из розовых. Он утешал себя тем, что они не слишком отличаются, а если кто-то заметит, то может подумать, что другая персиковая наволочка потеряна в прачечной. Он знал, что Оливия отправляла постельное белье в прачечную каждую неделю; она говорила в шутку, что тонкое постельное белье из хлопка было для нее одним из предметов роскоши, поэтому пользовалась профессиональной стиркой и глажкой. Но когда он менял наволочку, то с ужасом обнаружил, что кровь просочилась и на саму подушку. Испугавшись, Клей понял, что, если попытается вынести подушку с собой, это заметят. Лучшее, что он может сделать, — поменять наволочку в надежде, что никто ничего не поймет.