Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы (Шон) - страница 17


После этого фильма мотивы распятия часто встречались в работах Скорсезе


«Мы были слишком амбициозны, пока не обнаружили, что не можем двигать камеру так, чтобы получить нужные нам ракурсы. Тем не менее в фильме в точности показаны мы в том случае, когда ничего не происходило, когда мы просто сидели или куда-то ехали. На одном уровне фильм был именно об этом; на другом — речь шла о сексуальных пристрастиях и церкви».

В фильме также представлена великолепная замедленная сцена, в которой Джэй Ар и его друзья играют с пистолетом: все уворачиваются от героя, когда он размахивает стволом. Эта (воображаемая) бравурная перестрелка целиком построена на кадрах из кинопостеров. Хороша также сцена похода в горы Катскилл, где Джэй Ар и его друзья все время болтают («Не так уж и плохо, что мне приходится проводить день в баре с кучей охламонов, выпивать…».). Кажется, что Скорсезе выжимает все лучшее из исполнителей, включая Кейтеля, чья озорная улыбка на круглом лице символизирует всю страсть, которую Скорсезе вкладывал в картины с его участием, прежде чем запал на другого гения, свинцово-мрачного Роберта Де Ниро. Последняя треть картины наиболее показательна в отношении того, что происходит, когда Кейтель бросает героиню Бетьюн, узнав, что ее изнасиловали, а затем предпринимает высокомерно-снисходительную попытку «простить» ее. Католицизм Скорсезе окуривает кульминацию фильма столь же сильно, как дым из кадильницы. Позднее, в «Злых улицах», он найдет способ лучше чередовать подобные материалы, но лента «Кто стучится в мою дверь?» остается в этом смысле удивительным дебютом — подвижным, жизненным и душевным. Молодой критик Роджер Иберт, заметивший фильм в Чикаго, назвал его «художественно удовлетворительным и технически сопоставимым с лучшими из снятых где-либо фильмов». Впоследствии фильм снова вышел на экраны: в 1970 году Роджер Корман пригласил Джона Кассаветиса в кинотеатре Карнеги-Холл в Нью-Йорке, чтобы посмотреть эту ленту. «Этот фильм так же хорош, как „Гражданин Кейн“», — сказал после просмотра Кассаветис, а потом добавил: «Нет, это лучше, чем „Гражданин Кейн“. В нем больше души». Скорсезе был на седьмом небе от счастья.



Потом пришла еще одна хорошая новость: агент Гарри Уфлэнд посмотрел его короткометражные фильмы и заключил с ним контракт — Скорсезе немедленно получил работу режиссера в фильме «Убийцы медового месяца». Правда, Скорсезе не понравился сценарий, но он все равно согласился и приступил к съемке 200-страничного сценария, причем полностью в мастер-планах. Таким образом он представил себя виртуозом камеры и попытался превратить простой низкобюджетный нуар в шедевр Карла Дрейера. Можно сказать, что он не пытался сделать фильм, он пытался создать себе репутацию. Его уволили через неделю — «и это было правильно». Наконец, после того как он смонтировал «Вудсток», документальный фильм 1970 года, ему позвонил Фред Вайнтрауб, вице-президент «Warner Brothers», который попросил его смонтировать еще один документальный фильм о роке — он назывался «Караван любви» («Medicine Ball Caravan», другое название — «Мы пришли за вашими дочерьми»). «Почему бы тебе не приехать в Лос-Анджелес? — спросил его Вайнтрауб. — Выходи на пару недель и посмотри, что можно сделать с картиной. Я не слишком тебя перегружу. Да и время хорошо проведешь. Посмотри, что получится».