Но майор резко оторвал руки от лица, в мгновение подавшись к столику, и, направив на аналитика полный злобы взор, без всяких церемоний прорычал:
— Зашибись, он еще и в другой стране! И к тому же — в Северной Африке!
Возглас Воронина мгновенно снял оцепенение и привел в чувство сослуживцев: взгляды сразу наполнились ярким огоньком, воодушевились, отдавая отблеском надежды на полноценное разъяснение обстановки. Каждый понимал такую реакцию — член семьи в опасности и ему нужна помощь. Постепенно материализовалось осознание того, что здесь уже начата какая-та непонятная и очень странная игра. Ворон выслушал негодование с полноценной претензией в свой адрес, но при этом ни одна мышца на его лице не дрогнула. Взгляд только сильнее стал отдавать леденящим веянием, колко отражаясь почти на всех присутствующих.
— Ворон, какого черта?! — прошипел Док, опираясь руками о колени. — Что происходит?!
— Я попросил его выйти пораньше из отпуска, — прозвучал спокойный ответ. — Ничего сложного — просто доставить одну посылку и все.
— Ничего сложного?! Вижу… а теперь он где?! Что аж пропал без вести?! А?!
— Не торопи события… — Ворон сохранял спокойствие, чем выводил Воронина из себя еще больше (и тот прекрасно об этом знал). — Как ранее уже было сказано, в его задачу входила доставка небольшой посылки нашим «друзьям», — пальцами показал кавычки, — для борьбы с местными представителями ИГИЛ[2]. По местному времени, в Триполи, в 12:00 он встретился с нашим связным, который организовал прикрытие из наших агентов…
— И как они могли упустить его?! — Майор продолжал демонстрировать свое негодование, уже нагло перебив аналитика.
Но тот даже глазом не повел, едва пожав плечами.
— В назначенное время он не вышел на сеанс связи. Из донесения связного нам известно, что там что-то произошло, но обследовать место инцидента не удалось — прибыла полиция и оцепила район. Есть некоторые подозрения, что правоохранительные органы завязаны с местными активистами или даже с террористами. Район очень нестабильный.
Юра еле сдерживался, чтобы не начать говорить исключительно на матерном языке, рассказав о принадлежности Ворона к особой касте неформалов на букву «М». Его возмущало, что командира ГССО направили в качестве обычного курьера черт знает куда. Добавить сюда тот факт, что сам Ворон не сильно как-то реагировал и что-то пытался предпринять по спасению товарища и ценного сотрудника. А его ни на секунду не меняющееся лицо подожгло бешеный пожар злобы.
— То есть, получается, его могли арестовать? — осторожно подал голос Шут, с опаской поглядывая на майора.