[63]. И все — никакой хватки на плече. Она осмелилась повернуть голову назад и посмотреть на террориста, но его и след простыл.
Пользуясь суматохой, Фениксу удалось уйти с прилегающей к площади территории, предварительно убрав пистолет в кобуру. Он резко ушел в прилегающий переулок. На короткой прямой дистанции Дима позволил себе ускориться, что заставляло шугаться вышедших на происходящее жителей из расположенных здесь кафе и магазинчиков. Оно и понятно — неизвестный, искалеченный человек бежит неясно от чего и куда. Несмотря на то, что анализировать обстановку и в целом воспринимать поступающую информацию было очень сложно, импульс головного мозга дал понять телу о приближении к нужному проходу, поэтому мужчина снова лишь резко свернул и помчался дальше. В памяти всплыл маршрут днем ранее, когда Дима ходил менять деньги в местном обменом пункте валют. Значит, он уже рядом с убежищем.
Повиляв еще по улицам, Феникс выскочил из переулка прямиком перед входом во двор, где виднелась знакомая статуя, и, не сбавляя темпа, рванул что есть сил. Казалось, только пересечь этот узенький квадратик и все, можно оставить с носом всех (пусть и на время), но когда мужчина оказался у статуи, сзади по слуху рубанула лишь холодная команда:
— Стоять!
Строгий басистый тембр голоса заставил бегуна сделать несколько шагов и замереть на месте, а эхо щелчка за спиной — выдать единственную уместную фразу «приплыли». Трижды глубоко вздохнув и выдохнув, беглец медленно развернулся, опустив руки по бокам. Перед ним предстал сам Ворон: аналитик, одетый в приличную серую ветровку и темные брюки, держал пистолет чуть ниже уровня головы некогда подчиненного, а сухой взгляд карих глаз бегал по «пленнику», особое внимание уделяя рукам. Уж он его хорошо знает — можно ожидать чего угодно.
— Ворон… и ты тут… — Пленник говорил сбивчиво, стараясь отдышаться. Грудь после аварии все еще нормально не могла вмещать нужное количество воздуха, из-за чего приходилось дышать чуть чаще. — Не заставляй меня еще и с тобой драться… — вдох. — Мы с тобой этого оба не хотим… да и если ты нажмешь на спуск — засветишься по самые гланды и будет тяжеловато многое объяснять в Москве.
Феникс старался придать голосу больше уверенности и твердости, но в глубине души очень сильно волновался. Дистанция не подходящая, резко сократить не получится. Да и адреналин уже сбавлял эффективность: ноющая боль постепенно начинала проявляться по всему телу, слабость стремительно уничтожала запасы последних сил, а голова гудела колоколом, отдавая в виски колкой болью.