— Никогда. Кто вообще держит дома салфетки?
Потом иду в город, в центр занятости. Я не стала звонить, потому что у них нет местного номера, а я не хочу висеть на проводе с каким-то незнакомцем из кол-центра, который не знает, о чем я говорю или кто такой Терри. В любом случае я хочу увидеть Дениз. Я хочу рассказать ей, что произошло на самом деле, прежде чем она услышит другую историю от своей фирмы.
Внутри толчется множество людей. Я оглядываюсь и замечаю за столом Дениз, она разговаривает с парнем в джинсовой куртке. Ко мне подходит женщина с блокнотом.
— У вас назначена встреча?
— Да, на пятницу, но я не смогла прийти, поэтому мне пришлось приехать сегодня.
— А вы нас предупреждали?
— Нет, не смогла. Сначала решала семейную проблему, а потом вы уже закрылись.
— Но вы не назначали новую встречу на сегодня?
— Нет. Я просто приехала, как только смогла.
— Боюсь, так не получится, — говорит она.
У всех этих людей такой снисходительный тон голоса и толика власти. Они это прекрасно знают, и им нравится господствовать над тобой: я лучше тебя. Мне хочется сказать им, что они в любой момент могут потерять работу и тогда будут такими же, как и все мы. Может, тогда они относились бы к нам чуть более по-человечески.
— А я боюсь, что получится именно так. Если спросите ее, — указываю я на Дениз, — она вам расскажет, как послала моего брата на работу, хотя у него шизофрения, а ведь я предупреждала, что он не справится. Только она не стала слушать, и именно поэтому в пятницу днем я сидела в полицейском участке, а не здесь, а сейчас только что навещала брата в психиатрическом отделении.
Женщина кривится, будто учуяла дурной запах.
— Как ваше имя? — спрашивает она.
— Каз Аллен, а Терри Аллен — мой брат. Если поговорите с вашей Дениз, она расскажет о нем.
Женщина подходит к Дениз и что-то говорит ей на ухо. Они обе смотрят на меня, затем женщина с планшетом возвращается.
— Она постарается принять вас в перерыве между встречами, но придется немного подождать.
— Все нормально. Если вы не заметили, у меня нет работы.
Плюхаюсь на один из фиолетовых стульев. Интересно, сколько они потратили на это место. Мы купили за десятку два стула у какого-то старичка, который засунул карточку в витрину магазина на углу. С ними все в порядке. Разве что они грязно-бежевые, а не фиолетовые, мать их, дизайнерские.
Я почти дремлю, когда примерно через час слышу, как зовут меня по имени. Подхожу к Дениз и сажусь.
— Вы слышали, что случилось? — спрашиваю я.
— Мне сегодня утром первым делом позвонил работодатель вашего брата, — говорит она, не глядя мне в глаза.