Впервые с тех пор, как мы вошли, улыбка исчезает с лица миссис Гудфеллоу.
— Мистер Картер, — говорит она, — мне не нравятся подобные намеки. У нас есть две противоположные версии событий. Я поговорила со всеми молодыми людьми, и два свидетеля подтвердили, что все было совершенно случайно.
— Они стояли там и смеялись, — говорю я ломающимся голосом. — Оба — его друзья. Конечно, они его выгораживают.
— Я вижу, ты немного нервничаешь, Финн, — говорит миссис Гудфеллоу. — И я понимаю, что у вас выдались трудные несколько месяцев, но важно, чтобы мы все постарались сохранить спокойствие и разрешить эту ситуацию. С этой целью, исключительно в качестве жеста доброй воли, мистер Катбертсон, отец вовлеченного молодого человека, любезно предложил оплатить новую гавайскую гитару, чтобы заменить ту, которая пострадала.
Папа смотрит на меня. Я качаю головой.
— В этом нет необходимости, спасибо, — произносит папа. — Сам заменю. Я должен сказать, что очень разочарован тем, что Финну не верят и что вы не предпринимаете надлежащих действий против вовлеченного мальчика и его друзей.
Папа сейчас говорит как юрист. А он неплох, когда такой. Хотя все равно не так хорош, как мама. К этому моменту она уже высказалась бы как следует.
— Я думаю, — отвечает миссис Гудфеллоу, — лучшее, что может сейчас сделать Финн, — это попытаться немного больше взаимодействовать со своими одноклассниками. Сотрудники отметили, что его социальные навыки требуют небольшой доработки.
Папа смотрит на нее и качает головой. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но снова его закрывает. Миссис Гудфеллоу встает.
— Что ж, спасибо, что нашли время прийти ко мне и обсудить этот вопрос, — говорит она и протягивает руку. Папа пожимает ее, но не улыбается в ответ.
— Я очень надеюсь, что вы будете пристально следить за вовлеченными мальчиками, — замечает он. — Возможно, если бы мой сын не выслушивал обидные слова и его собственность не страдала от действий одноклассников, он смог бы интегрироваться немного лучше.
Папа поворачивается и уходит. Впервые в жизни я им горжусь.
— Я же говорил, что она не послушает, — говорю я, как только мы выходим на улицу.
Глаза папы темные. Так всегда, когда он злится.
— Я знаю. Прости. Окажись мы в суде, ей бы это не сошло с рук. Она явно защищает хама из-за того, кто его отец.
— Теперь будет хуже, — предупреждаю я.
— Если он скажет или сделает что-нибудь с тобой, ты должен немедленно рассказать об этом учителю.
— Мне опять не поверят.
— Тогда скажи мне, когда вернешься домой. Я тебе верю, слышишь?
— Так почему ты заставляешь меня оставаться здесь? — спрашиваю я.