Несу конверт обратно в свою комнату, запираюсь, а затем сажусь на кровать и открываю его. Мои руки уже дрожат. Я начинаю читать. В письме долго рассказывается о Законе о психическом здоровье и подробных психиатрических заключениях. А затем я перехожу к самому важному. Королевская прокуратура решила, что в свете полученного психиатрического заключения выдвигать обвинение не в интересах общества, и поэтому никаких дальнейших действий предприниматься не будет.
Без сил падаю на кровать. Терри не сядет в тюрьму. Ему даже суд не грозит. Брату не придется через это проходить, а мне — смотреть, как он страдает. Я качаю головой снова и снова, не верю — неужели что-то наконец-то пошло правильно. Я все еще чертовски злюсь, потому что такого вообще не должно было случиться, но, по крайней мере, худшее позади. Теперь мне нужно попытаться исправить весь нанесенный ущерб. Терри должен выздороветь и вернуться домой. А я — обеспечить ему этот самый дом.
Когда я приезжаю в больницу, доктор Халил сидит в приемной.
— Можно вас на минутку, пожалуйста? — спрашиваю я.
Он кивает и ведет меня в свой кабинет. Мы оба садимся.
— Я просто хочу поблагодарить вас, — говорю я. — Терри получил письмо из полиции, и они не собираются подавать на него в суд, спасибо вашему психиатрическому заключению.
— Что ж, это хорошие новости. Скажете ему прямо сейчас?
— Да, в последнее время он помалкивал, но наверняка беспокоился. Наш Терри умеет держать свои тревоги при себе.
— Я заметил, — с улыбкой говорит доктор Халил. — Хотя есть и другие хорошие новости. Сегодня утром он спросил меня, можем ли мы начать сокращать прием лекарств.
— Правда? Добрый знак. Что вы ему сказали?
— Его состояние стабилизировалось, и его ответы на сеансах когнитивно-поведенческой терапии в последнее время были гораздо более четкими, поэтому я сказал, что если мы отметим улучшение на этой неделе, то с понедельника начнем постепенно снижать дозы. А еще постараемся перевести его в обычную палату.
Я улыбаюсь. Я так давно хотела это услышать.
— Спасибо. Я просто хочу, чтобы Терри пришел в норму. В свою норму.
Терри в палате, сидит в кресле и смотрит на меня. Слегка улыбается. Даже успевает тихонько пробормотать:
— Привет, сестренка.
Я сажусь на его кровать.
— Я слышала, ты разговаривал с доктором Халилом.
— Я не хочу, чтобы так продолжалось, — отвечает брат, — я как живой мертвец.
— Врач говорит, что позволит сократить дозу лекарств, но осторожно.
— Ага. Мне бы, конечно, побыстрее.
— Знаю, милый. Но ты хотя бы на верном пути. Это важнее всего. Еще доктор сказал, что тебя переводят в обычное крыло.