В той обстановке, в которой Государь провел совещание в Ставке, заключалась вся философия Николая II как Верховного главнокомандующего. Он предоставил возможность генералитету проявить инициативу, а по результатам обсуждения принять взвешенное решение.
На совещании в Ставке был принципиально принят план нанесения главного удара в летней кампании 1916 г. левым флангом Северного и правым флангом Западного фронтов. Согласованные наступления на Французском и Русском фронтах планировалось провести в конце весны – начале лета. Но зимнее германское наступление под Верденом внесло в эти замыслы значительные коррективы. Русской армии вновь пришлось спасать своего союзника. Неожиданность нового русского удара для противника усугубилась тем, что после своих успехов 1915 г. германское верховное командование считало Россию парализованной, а Русскую армию – неспособной на серьезные действия.
Историческое значение для хода военной кампании 1916 г. имело совещание в русской Ставке, состоявшееся 1 апреля. Проведенное под председательством Государя, оно было посвящено подготовке предстоящего наступления. Открывая совещание, Николай II сразу обозначил главный вопрос обсуждения – план предстоящих военных действий летней кампании 1916 г. – и передал слово М. В. Алексееву. Начальник Штаба Верховного главнокомандующего доложил, что летом намечено общее наступление. Его общие контуры следующие. Западный фронт, которому будет передан общий резерв и тяжелая артиллерия, находящиеся в распоряжении Ставки, нанесет главный удар в направлении на Вильно. Северный фронт начнет наступление с северо-востока также на Вильно, содействуя Западному фронту. Он также получит часть тяжелой артиллерии и часть резерва. Юго-Западный фронт должен держаться сначала оборонительно. Его переход в наступление должен был начаться лишь тогда, когда обозначится успех двух первых фронтов. Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал А. Н. Куропаткин заявил, что, при сильно укрепленных немецких позициях, надеяться на прорыв фронта трудно, на успех надеяться трудно, и что мы понесем крупные потери, особенно при недостатке снарядов тяжелой артиллерии. Алексеев возразил Куропаткину, но отметил, что тяжелых снарядов у Русской армии пока еще недостаточно. Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал А. Е. Эверт присоединился к мнению Куропаткина и заявил, что пока тяжелая артиллерия не будет снабжена в изобилии снарядами, лучше держаться оборонительно. Генералы Куропаткин и Эверт заявили, что их армии могут наступать, но ручаться за успех этого наступления они не могут. Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал А. А. Брусилов не согласился с мнениями своих коллег и выступил за общее наступление всех фронтов, полагая, что его фронт должен был наступать одновременно с другими. Фактически он попросил разрешения на наступление. Такое мнение не могло не понравиться Государю. По итогам совещания Император поддержал Брусилова, которому было дано добро на активные боевые действия в рамках общего плана наступления. При этом Алексеев предупредил Брусилова о невозможности усиления и снабжения армий его фронта, на что тот ответил, что он и не рассчитывает на дополнительную поддержку.