Внутренне съежившись, мистер Бенедикт промолчал.
– Это ваша церковь? – спросил ребенок.
– Да, – сказал мистер Бенедикт.
– А похоронное бюро?
– Да, – смущенно ответил мистер Бенедикт.
– И садик, и памятники, и могилки? – не унимался ребенок.
– Да, – с некоторой гордостью в голосе сказал мистер Бенедикт.
Он не кривил душой. Это было настоящее чудо. Невероятно удачный бизнес, благодаря которому в течение долгих лет все его вечера были заполнены делом. Ему сказочно повезло. Сначала, когда в город переехали баптисты, он основал церковь и церковный погост с несколькими могилами, покрытыми зеленым мхом. Затем он построил себе прекрасный маленький морг (разумеется, в готическом стиле) и увил его плющом. Ну а потом пристроил маленький домик для себя, на задней стороне. Теперь, по мнению мистера Бенедикта, можно было умирать со всеми удобствами. В процессе обработки вас внутри зданий и за их пределами вам был гарантирован минимум неудобств и максимум комплексного благословения. «Без похоронных шествий!» – крупными буквами сообщали его рекламные объявления в утренней газете. «Из церкви в землю – быстрее ветра», «У нас самые лучшие консерванты!»
Ребенок продолжал глазеть на него, и под его взглядом мистер Бенедикт чувствовал себя свечой, пламя которой сдувает ветер. Эта была тотальная неполноценность. Все, что жило и двигалось, вселяло в него меланхолию и чувство вины. Мистер Бенедикт всегда со всеми соглашался, никогда ни с кем не спорил, ни на кого не кричал и никому не говорил «нет». Кем бы вы ни были, если мистер Бенедикт встречал вас на улице, его робкие безумные глазки заглядывали вам в ноздри, или смотрели на ваши уши, или изучали линию ваших волос, но никогда не смотрели вам прямо в глаза. Мистер Бенедикт держал вашу руку в своих холодных ладонях так, как будто ваша рука – какой-то драгоценный подарок, и говорил:
– Вы совершенно, бесповоротно, непререкаемо правы.
При этом, когда вы разговаривали с ним, было ощущение, что он не слышит ни единого вашего слова.
Вот и сейчас, стоя на крыльце, он сказал этому уставившемуся на него ребенку:
– А ты очень милый малыш! – только из-за того, что боялся, что может ему не понравиться.
Мистер Бенедикт спустился по ступенькам крыльца и вышел за ворота. Он ни разу не оглянулся на маленькое здание своего морга. Это удовольствие он приберегал на потом. Крайне важно, чтобы все шло в правильном порядке. Глупо и нерационально прямо сейчас начинать радостно думать о телах, ожидающих в морге его талантов. Нет, все должно идти своим чередом. Завязка, затем конфликт…