Белый череп маячил в окне!
Это было точно дело рук мальчишек. Кто-то из них прижимал череп к стеклу, двигал и стучал им в окно. Снаружи доносились ребячьи смешки.
Мистер Ховард выскочил из дома.
– Ах, вы ж!.. – Он бросился в гущу троих уже убегающих мальчишек и с криками и руганью устремился за ними.
На улице было темно, но он видел их мелькающие то спереди, то сзади фигуры. В их перемещениях явно был какой-то скрытый смысл, но Ховард не мог вспомнить – какой именно. Пока не стало слишком поздно.
Земля разверзлась под ним. Мистер Ховард упал в яму – и при этом страшно ударился головой о проложенную там водопроводную трубу. Уже теряя сознание, он смутно почувствовал, как следом за ним в яму обрушивается лавина холодных влажных окатышей грязи, которые сыплются на его брюки, ботинки, пальто, позвоночник, затылок, голову, набиваются в рот, в уши, глаза и ноздри…
Соседка, которая пришла к мистеру Ховарду на следующий день с яйцами, завернутыми в салфетку, минут пять стучалась к нему в дверь. А потом, когда решила все-таки открыть дверь и вошла, не обнаружила ничего, кроме зеркальных крупинок ковропыли, плавающих в солнечном воздухе. Просторные холлы были пусты, в подвале пахло углем и гвоздями, а на чердаке не нашлось ничего, кроме крысы, паука и пожелтевшего письма.
– Странная история, – любила она говорить впоследствии, – что же все-таки случилось с мистером Ховардом…
И взрослые, которые, в общем-то, никогда не отличались особой наблюдательностью, так и не обратили внимания на детей, играющих в «Яд» на улице Оук-Бэй, хотя с той осени миновало уже много лет.
Даже когда дети перепрыгивали через одну из квадратных цементных плиток, а потом оборачивались и разглядывали то, что на ней написано. «М-р ХОВАРД R.I.P.[28]» – гласила надпись.
– А кто это – мистер Ховард, а, Билли?
– А, кажется, это парень, который укладывал цемент.
– А что значит R.I.P.?
– Да кто его знает… Эй, ты – отравлен! Ты наступил!
– А ну-ка, дети, пошли отсюда. Дайте дорогу матери с ребенком! А ну, пошли, пошли!
– Ну же, это займет всего одну минуту, – сказала Дяде Эйнару его дражайшая супруга.
– А если я откажусь, это займет у меня всего одну секунду, – парировал он.
– Ну вот, я все утро тружусь в поте лица, – сказала она, потирая свою худенькую спину. – А ты отказываешься мне помочь? Гроза будет, слышишь, как гром гремит.
– И пусть гром гремит! – мрачно выкрикнул он. – Я не хочу быть пронзенным молнией ради того, чтобы просушилось твое белье.
– Но ты же такой ловкий, у тебя так быстро это получается, – попыталась умаслить его она, – раз, и все.