Неужели отныне ему суждено лишь низенько летать над пастбищем, в вечном страхе быть замеченным – и из-за этого рискуя сломать крыло об силосную башню или врезаться в забор? Глубина его отчаяния была черна, как бездонный колодец!
– Пап, ну пойдем, посмотришь на нас, – продолжала канючить Мэг.
– Март же, – сказал Рональд.
– Март, – согласился Дядя Эйнар. – Зима бежит – хвостом стужу ворожит.
– Мы же на гору идем, – сказал Майкл, и глаза его загорелись, как два круглых фонарика. – Там будут дети со всего города.
Дядя Эйнар укусил себя за руку – несильно, с краешку.
– На какую гору? – спросил он.
– На Змей-гору, на какую же еще! – пропели они хором.
Он наконец взглянул на них.
Каждый из четверых прижимал к груди большого бумажного змея. И у всех были одни и те же симптомы: учащенное дыхание, красные от возбуждения щеки, звериный блеск в глазах, маленькие пальчики вцепились в моток белой веревки. Змеи были выкрашены красной, синей, зеленой и желтой краской, а снизу у них болтались хвостовые отростки, сделанные из ситцевых и шелковых лоскутков.
– Мы же будем запускать наших змеев! – сказал Рональд. – Разве ты не хочешь пойти посмотреть?
– Нет, – грустно сказал он, – меня там могут увидеть. Вы же знаете – меня никто не должен видеть, иначе могут быть неприятности.
– А ты спрячься в лесу – и смотри оттуда. Мы очень хотим, чтобы ты их увидел, – сказала Мэг.
– Змеев? – спросил он.
– Да. Мы сами их сделали, – с гордостью сказал Майкл. – Мы же знаем как.
– Откуда это вы знаете как?
– Ты же наш папа! – хором воскликнули они. – Поэтому и знаем!
Дядя Эйнар перевел взгляд с одного на второго, со второго – на третьего, а с третьего – на четвертого. И вздохнул.
– Праздник воздушных змеев, говорите?
– Да, сэр!
– И я выиграю, – сказала Мэг.
– Нет, я! – заспорил Майкл.
– Я, я! – пропищал Стивен.
– Бог есть! – проревел Дядя Эйнар, хлопнув крыльями так, словно ударял по литаврам. – Дети! Дети, я люблю вас, я вас обожаю!
– Папа, что с тобой? – спросил Майкл, пятясь назад.
– Ничего, черт возьми! Ничего-о-о! – пропел Эйнар, расправил свои крылья во всю их ширь и размах, и они… «Бум-м!» – стукнулись друг об друга, как тарелки, и от их удара дети с хохотом повалились с ног. – Можно! Теперь мне можно! Я снова свободен! Свободен! Как дым из трубы! Как перышко на ветру! Брунилла, слышишь! – крикнул в дом Дядя Эйнар, и она сразу же выглянула. – Я свободен! – Он поднялся на цыпочки и стал как будто выше ростом. – Ты понимаешь, Брунилла? Мне больше не нужна ночь! Теперь я смогу летать днем! Мне не нужна ночь! Теперь я буду летать каждый день, в любой день года. И никто не узнает меня, никто не собьет меня, и я… и мне… Господи, да что я тут трачу время на болтовню… Смотрите!