– Ну, и что по-твоему, все это может означать?
– Не знаю, – сказал Спаллнер, – не знаю ничего, кроме того, что существует некий всеобщий закон об авариях. На них всегда собирается толпа. Всегда. И всю жизнь обычные люди, такие, как ты и я, недоумевают, почему это происходит и как они умудряются собираться так быстро. Теперь я знаю ответ. Вот! – Он швырнул газетные вырезки. – И это меня пугает.
– Может, все эти люди – охотники за острыми ощущениями, какие-нибудь сенсуалисты[24]-извращенцы, имеющие плотское влечение к крови или даже к смерти?
Спаллнер пожал плечами.
– Да, но разве это объясняет их присутствие при всех авариях? Заметь, несмотря на то, что они придерживаются определенных территорий, – авария в Брентвуде имеет свою группу, Хантингтонский парк – свою, все равно есть какая-то часть лиц, какой-то процент, который появляется везде, при каждой аварии.
– Но это ведь не всегда одни и те же лица? – спросил Морган.
– Естественно, нет. Нормальные люди туда тоже подтягиваются, через какое-то время. Но эти, как я выяснил, всегда оказываются там первыми.
– Ну и кто они, по-твоему? Что им нужно? Есть у тебя хоть какая-то версия? А то ты все время на что-то намекаешь, а толком ничего не говоришь. Сам запугал себя до полусмерти, теперь еще и меня втянул.
– Я попытался к ним подобраться. Но, сколько я ни пытался, кто-то всегда встает у меня на пути. Прямо как специально лезут, чтобы меня не пропустить. За это время тот, за кем я иду, успевает просочиться в толпу и исчезнуть. Такое ощущение, что, увидев, что я иду, толпа предоставляет защиту… определенным лицам.
– Прямо секта какая-то.
– Да, у них есть одна общая черта – они всегда появляются вместе. Во время пожара, или какого-нибудь взрыва, или военной операции. То есть во время любой публичной демонстрации того, что называется смертью. Я не знаю, кто они – стервятники, гиены, святые. Не знаю. Но сегодня же вечером я пойду в полицию. Сколько еще это может продолжаться? Один из них передвинул сегодня тело той женщины. Но ее нельзя, нельзя было трогать. Это просто ее убило.
Он сложил газетные вырезки в свой портфель. Морган встал и надел пальто. Спаллнер щелкнул замком портфеля.
– Честно говоря, я бы вообще подумал, что…
– Что?
– Может, они хотели ее убить?
– Зачем?
– Кто же их знает. Ну что, пошли?
– Нет, прости. Уже поздно. Увидимся завтра. – Они спустились и вышли. – Удачи. Копам привет от меня. Как ты думаешь, они тебе поверят?
– Поверят, поверят, не беспокойся. Хорошего вечера.
Спаллнер ехал медленно.
«Хотелось бы добраться туда живым», – думал он.