Пока тётя стояла в очереди, Авелина открыла книжку. Реакция тёти показалась ей немного странной, как если бы та увидела что-то, что её испугало. Но из необычного на внутренней стороне обложки было только написанное от руки имя.
Авелина поднесла книжку поближе к глазам и пристально вгляделась в подпись прежней владелицы. Судя по почерку, это была девочка-подросток – буквы выведены аккуратно, совсем не похоже на уверенные петли и закорючки взрослых подписей. Авелине стало интересно, кто она. Когда-то та девочка тоже касалась страниц, и ей очень хотелось прочитать их, совсем как Авелине. Странное чувство: она словно на секунду переместилась назад во времени.
– Ладно, за всё заплачено, пошли.
Авелина неохотно направилась за тётей к двери, проводив торт тоскливым взглядом. Тётя к нему почти не притронулась. Почему она вдруг так заторопилась?
Не успели они выйти за порог, как на них обрушилась гроза. Рокот грома прокатился по небу, точно рык огромного пса. Вокруг зашлёпали крупные капли, и они инстинктивно втянули головы в плечи. Когда они проходили мимо книжного магазина, дверь открылась, и показавшийся на пороге мистер Либерман замахал им руками.
– Не обращай внимания, или мы никогда не попадём домой, – приказала тётя Лилиан и пошла так быстро, что Авелине пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. Она с виноватым видом оглянулась и помахала мистеру Либерману в ответ. Он вроде бы что-то говорил, но из-за рёва грозы старик напоминал золотую рыбку гуппи: рот открывался и закрывался, а звуков не было. Поняв, что Авелина и тётя Лилиан не остановятся, мистер Либерман уронил руки и проводил их взглядом, в котором, как показалось Авелине, читалась тревога.
Они шли по дороге вдоль пляжа, и чайки в небе над ними ныряли вниз, подчиняясь атакующим их порывам ветра, а птичьи крики напоминали скорбные вопли. Волны разбивались о мол, как водяные бомбы. В такую погоду Авелина чувствовала себя очень уязвимой, словно ветер в любой момент мог подхватить её и унести за сотни миль. Второй раз за день она пожалела, что мама уехала.
– Надеюсь, никто из рыбаков не вышел в море, – тёте Лилиан пришлось кричать, чтобы её было слышно.
Авелина подняла руку и, заслонив глаза, посмотрела на воду. Белые гребни тянулись до самого горизонта. Серые водные стены, качаясь и разбухая, зловеще надвигались на берег, где разбивались о гальку. К счастью, все лодки – по крайней мере в пределах видимости – надёжно стояли на якоре, и яростный шторм не мог пробить толстую бетонную стену, за которой они укрылись.