– Солнце… Когда его было видно в последний раз? Уже и не вспомнить.
– Восемнадцать месяцев и четыре дня тому назад.
– Ведешь дневник наблюдений?
– Держу в тонусе свою память. Если она станет лениться, считай – конец. Это раньше можно было что-то записать, что-то просто подчеркнуть в справочнике, постоянно проживающем на смывном бачке сортира. Теперь все приходится держать между извилин.
– Я подброшу еще угля?
– Один ковшик, не больше. На термометре и так уже семь градусов. Еще немного, и нас расстреляют за перерасход. Нам надо выжить, а для этого требуется дисциплина и строгое выполнение Городского Устава. Два месяца назад у нас ежедневно замерзали пять-шесть человек, теперь – ни одного. Потому что мы выполнили параграф «Энергоснабжение»: пробили панцирь и вошли в Разрез. Жаль, что это уже не столь богатый источник угля, как раньше, но, по моим подсчетам, мы сможем продержаться не менее года.
– А после?
– А потом двинемся к океану. Даже если в центре материка вымерзнет последняя вода, а грунт схватится вечной мерзлотой на предрекаемые тридцать метров, океан будет чист ото льда, а температура воздуха на побережье останется в пределах нуля…
– Ноль – это тепло…
(С ума сойти, как тепло! Ну программисты, ну юмористы-сатирики!)
– Еще как. Представляешь, никаких ледяных пещер, чтобы скрыться от морозов, никаких шкур и унтов. Только спортивные куртки, вязаные шапочки и перчатки.
– Перчатки! Тонкие, мягкие, с нежной шерстяной подкладкой! Каждый пальчик отдельно и чувствует все, к чему прикасается! Когда-то я променял такие на оленьи варежки.
– Выменяешь обратно, не горюй. Океан далеко, но он нас ждет. Он нас в беде не бросит. Это тебе не снег и ветер… А еще там, над водой, всегда стоит густой туман. Он немного заползает на прибрежные льды и потому идти в его клубах надо крайне осторожно; оступиться и упасть в воду – проще простого. Вода теплая, градуса три, но лучше все же обойтись без купания…
– Откуда ты все это знаешь? Про океан, воду, туман… Ты там побывал?
– Нет… разве я стал бы сюда возвращаться? Океан в шести тысячах километров. Нам еще только предстоит туда дойти, но я знаю… Откуда? Наверное, из книг. Там часто пытались смоделировать разные варианты нынешнего положения. Видимо, я вспоминаю один из наиболее похожих на правду. На нашу правду. Ту, что заканчивается там, наверху, шестиметровым слоем снега поверх двенадцатиметрового слоя льда, тридцатиградусным морозом и жалкими восемнадцатью процентами кислорода в воздухе…
Брат удрученно вздохнул.
(Волк его чувства вполне разделял. Он вспомнил реальное сиднейское утро: теплое и солнечное. Плюс двадцать, безветренно и виртуальная ледяная пещера в коридоре, воспринимаемая как благодать.)