Тремор, хромая подошел ко мне. В свете уличного фонаря его лицо казалось каким-то чужим, не принадлежащим этому Городу. Синяки под глазами, как и у многих из нас, резко очерченные скулы – это из-за недоедания, но вместе с тем невероятно чистый взгляд зеленых, словно горящих внутренним огнем, глаз.
Этот парнишка, а был он всего на пару лет старше Крыла, смотрел точно сквозь меня. Его глаза прожигали, оставляя после себя неприятное чувство. Они были наполнены такой свободой, которой не обладал никто из здесь присутствующих.
Я протянул к нему руку, но на полпути отдернул. Словно боясь дотронуться до чего-то чистого, незамаранного отпечатком этого Города. И понял одну простую истину. Я не смогу. Я не в силах поглотить его жизненную энергию. Думал, что способен, что превратился в бесчувственную скотину. Но не могу убить этого паренька. Не в состоянии погасить огонь этих глаз.
Где-то внутри облегченно вздохнула валькирия. Впрочем, ей хватило ума не язвить в данный момент. Молчали и остальные голоса. То ли смущенно, то ли настороженно.
– Третий этаж, – махнул я Молчунам. – Оружие пока оставьте, потом раздадим. Гром, надо будет немного потесниться. Ну, и, видимо, еще кое-что на ужин приготовить.
До сих пор не веря, что все закончилось, Молчуны какое-то время стояли на месте. Только когда стволы автоматов опустились в землю, отступники стали медленно шевелиться. К Тремору подошел его знакомый, вновь подхватив раненого под руку. Подал голос Крыл, обращаясь к Безопаснику и тот ответил пацану, неуверенно улыбаясь. Неторопливо, с ужасным скрипом, напряжение стало уходить.
Я не заметил, как почти все покинули двор. Сквозь подъездные окна мелькали поднимающиеся фигуры. А на улице, продуваемые холодным ветром, оказались лишь я и Слепой.
И вместе с тем мне было невыносимо жарко. Я упал на колени, зачерпывая снег и протирая им шею, однако легче не стало… Хотелось подобно волку выть на Луну. Вот только бы знать еще, где она?
Старик медленно подошел ко мне, опустившись на колени рядом. Он по-отечески обнял меня и прижал к себе, прошептав негромко.
– Это хорошо, Шип. Это хорошо. Значит, ты вше еще человек.
– Надолго ли? – спросил я Слепого.
Ответом было лишь утробное завывание ветра.
– Вообще-то это не кеды! – возмутился Тремор.
– А что тогда? – спросил я.
– Конверсы.
– А чем разница?
– Ну, разница есть, – неуверенно ответил парнишка. – В цене хотя бы.
– Ага, а цена этих конверсов – твоя отмороженная нога, жертва моды, – хмыкнул я.
На это Тремору ответить было нечего. Если бы не тандем Миши и Алисы, то остался бы наш новый знакомый без ступни. Тут и вариантов никаких. И насколько мне известно, в наших палестинах инвалиды не котируются. Им даже пособие не платят.