«Я не представляю, как мы справимся с этим без осознанного убийства», – заявил вдруг мой внутренний ребенок.
«Что, прости?»
«Этот тип явно пустился во все тяжкие. Прежде чем Курт уничтожит все, что для нас имеет значение, может, лучше было бы уничтожить Курта».
Мне пришлось припомнить объяснение Йошки Брайтнера, что дети не ведают границ. Они хотят все или ничего. Похоже, к внутреннему ребенку Курта это тоже относилось в полной мере. Он хотел или всего достичь, или все уничтожить. Мой же внутренний ребенок в этом смысле, видимо, был уже довольно зрелый. Он хотел убивать осознанно. А я был тем, кто больше не хотел убивать.
Но я понятия не имел, как мне обойтись без убийства Курта.
Сейчас мне, во-первых, срочно нужен был план, чтобы свернуть весь этот сценарий Курта, с его угрозами насчет полиции и Хольгерсонов. Но для этого, во-вторых, мне необходимо было наконец узнать, по какой причине Курт настолько ненавидит Бориса, что мы должны его изувечить и убить.
По первому пункту я собирался, как и планировал, поехать в лес, чтобы спокойно поразмышлять там во время пробежки. Однако, чтобы прояснить второй пункт, надо было сначала отправиться вниз. В подвал.
Зная о своем внутреннем ребенке, вы будете лучше понимать и других людей. Ваш собеседник, может быть, засранец. Но и засранцы имеют внутренних детей – тоже засранцев.
Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок
Саша тут же отложил все дела, чтобы вместе со мной нанести визит Борису. То, что Курт теперь оказывал на нас давление из-за Хольгерсонов, обрадовало его так же мало, как и меня. Но благодаря этому мы теперь могли быть уверены, что Курт и есть наш шантажист. Мы только не знали почему. И собирались узнать у Бориса, чтó связывало его с Куртом, помимо договора аренды.
Я открыл висячий замок на тюремной двери и снял его. Было начало десятого, и Борис еще спал. Саша включил свет. Я наклонился к Борису и стал будить его:
– Эй, Борис! Просыпайся!
– Отстань. Я сон смотрю.
– Если ты и в будущем хочешь смотреть сны с головой на плечах, то просыпайся сейчас же.
Саша шагнул к кровати, Борис приподнялся:
– Вы… – Он остановился и стал принюхиваться. – Чем здесь так воняет? Эй… Это же мерзкий запах того типа, что меня одурманил. – Борис подался ко мне и потянул носом возле моей шеи. – И ты хочешь сказать, что не стоишь за этим?
– Тогда бы нам и выяснять было нечего. Сейчас мы знаем, кто стоит за твоим временным кратким освобождением. Тот тип, который меня недавно обнимал, – сказал я.
– У этого типа есть имя? – спросил Борис.