– Я тоже должна перед тобой извиниться.
«Почему „тоже“?» – спросил мой внутренний ребенок одновременно со мной.
– Э-э-э… – растерянно выдал я и запнулся.
– Пожалуйста, ничего не говори. Дай сначала мне сказать, ладно?
Катарина прошла в гостиную и села на огромный диван. Я сел рядом с ней и стал ждать.
– Во-первых, я должна извиниться перед тобой, потому что вчера еще раз была в твоей квартире.
Ага. Не такая уж трагедия. У меня ведь не было тайн от Катарины. В конце концов, мы женаты. Так почему же это извинение «во-первых»? И что тогда во-вторых? Но я обещал сначала выслушать Катарину и потому не задал никаких вопросов.
– Эмили вчера хотела зайти к тебе после детского сада, а я была так занята своими мыслями, что совсем забыла позвонить и просто открыла дверь. И пока Эмили носилась по квартире и искала тебя, я тут… нашла твое письмо.
Какое письмо?
– Извинительное письмо, которое ты мне написал… В нем столько любви, сколько я не получала от тебя несколько последних лет.
Я не писал Катарине извинительного письма. Я в последние годы никому не писал ни одного классического письма, на бумаге. Разве что… моему внутреннему ребенку. Я бросил взгляд в сторону обеденного стола. На нем еще вчера лежал черновик того самого письма. Я не уносил его вместе со справочником господина Брайтнера в спальню, когда накрывал стол к завтраку для нас с Сашей. Тем не менее сейчас письма не было на столе. Вопросительные знаки в моих глазах медленно превращались в восклицательные. А глаза Катарины наполнились слезами.
– Я понятия не имею, о чем вы говорили с господином Брайтнером на твоем тренинге. Но за последние недели ты сильно изменился. И своим письмом ты выразил словами именно то, что чувствую и я тоже, но не могу так хорошо выразить. Поэтому мне хотелось бы прочитать тебе вслух твое письмо ко мне. И мне хотелось бы, чтобы ты знал: каждое слово в нем я могу адресовать тебе, как будто оно мое.
Катарина достала письмо из сумки и начала читать мне вслух, глотая слезы:
– «Мне ужасно жаль. Я так долго игнорировал тебя, не понимая, с каким сокровищем живу одной жизнью уже многие годы. Лишь теперь я понял, как сильно мы усложняли эту жизнь друг другу. Я хотел бы отпустить тебя на свободу, не травмируя. Я хотел бы дать тебе возможность жить собственной жизнью. Со мной в качестве друга. А не в качестве того, кто тебя ограничивает. Этот вариант мы уже пробовали довольно долго. Я вижу, что он не работает. Я желаю тебе найти счастье на свободе. Может быть, балласт нашего прошлого станет основой для нашего свободного партнерства…»