Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно (Дюсс) - страница 150

Или разрушить, отреагировав неправильно.

Я взглянул на Катарину. Поцеловал ее в лоб. Обнял.

– Спасибо тебе. – Вот и все, что я сказал.

Я поблагодарил Катарину за все то, из-за чего только что злился. За то, что она сейчас допустила эмоциональную близость, которую отвергала месяцами. За то, что признала свою долю вины в наших проблемах с отношениями, которую игнорировала месяцами. И прежде всего за то, что она во второй раз отправила меня к господину Брайтнеру. Без этого я бы не узнал так скоро о моем внутреннем ребенке. Которому написал письмо. Которое Катарина отнесла на свой счет. Вследствие чего мы в данный момент как раз и помирились. Круг замкнулся.

– Ты даже не хочешь узнать, кто он? – спросила Катарина.

Честно говоря, мне это было абсолютно безразлично.

– Ты не обязана передо мной отчитываться. Ты свободна. Но если хочешь поговорить об этом со мной как с другом, то, конечно, можешь мне сказать.

Катарина была поражена моим величием столь же сильно, как и я сам.

– Это… Оливер. Коллега по страховой компании, который замещал меня в отделе. Он… я с ним вчера обедала. Мы еще до рождения Эмили всегда очень хорошо ладили, но больше никогда ничего не было и…

Того парня, с которым она обедала, звали Оливер? Катарина мне что-то рассказывала о своем заместителе. Я пропускал это мимо ушей, как и все, что касалось ее работы, – мне это было тогда неинтересно. Да и сейчас тоже. Катарина откровенно, от души рассказала о своем романе. А меня это просто не интересовало. Но никто не может слушать с более понимающим видом, чем тот, кому данная тема до фонаря. Как, например, мне – ее коллега Оливер. Я бы, полагаю, тоже завел роман с каким-нибудь Оливером, если бы Катарина выказывала так же мало интереса к моей работе, как я – к ее. Причем… Катарина ведь не выказывала никакого интереса к моей работе. Что теперь, однако, тоже не имело значения. Мы простили друг друга. Катарина даже простила мне роман с Лаурой. Которого у меня, вообще-то, пока не было. Но мог бы быть. С сегодняшнего дня даже без всяких угрызений совести. Почему-то в этот момент я с радостью стал ожидать вечера.

– Никаких упреков? – спросила Катарина.

– Никаких упреков. Давай останемся теми, кто мы есть, – хорошими родителями.

– И будем теми, кем должны быть, – хорошими друзьями.

Мы отпустили друг друга на свободу.

И я надеялся, что смогу наслаждаться своей свободой до конца жизни, а не только до конца этой недели.

43. Отвлечение

Примиренный с вами внутренний ребенок наивен в лучшем смысле этого слова. Он доверчив к вам, и его легко отвлечь. Воспользуйтесь этим. Если ваш внутренний ребенок брюзжит по поводу настоящего, расскажите ему какую-нибудь историю.