Моя работа в подвале продвигалась успешно, и вскоре после часа дня я все закончил. Я как раз принял душ и переоделся в своей квартире, когда позвонила Лаура.
– Я совсем забыла написать что-нибудь на туалетном зеркале в благодарность за прекрасный вечер, – сказала она.
Я внутренне рассмеялся. С Лаурой было удивительно легко. Уже один только факт, что вчера мы ни словом не обмолвились об «отношениях», а просто наслаждались друг другом, поднял ее рейтинг в моих глазах.
– Это объясняет, почему мое утро до сих пор было таким безмятежным, – ответил я. – А твое как?
– Абсолютно спокойное. Я отвела Макса в детский сад в половине девятого и пошла на работу. Сейчас у меня как раз обеденный перерыв.
В половине девятого я как раз привязывал последнюю кабельную стяжку к лодыжкам ее брата. С телефоном в руке я прошлепал по коридору и приоткрыл дверь спальни. Курт лежал на кровати – оглушенный, но с открытыми глазами.
– Что слышно о твоем брате?
– Ничего. Но меня это не удивляет. Когда он в глубоком дерьме, он всегда поначалу тихарится. Иногда месяцами не объявляется, если потерпел грандиозный крах.
Это успокаивало. Лаура не так скоро хватится своего брата. До Курта наконец дошло, что я стою в дверях спальни, и в глазах его возник вопрос.
– Огромный привет от твоей сестры! – шепнул я ему, прикрыв одной рукой микрофон телефона.
Правда, носок, зафиксированный клейкой лентой, помешал Курту ответить на приветствие.
– Увидимся на заседании совета? – спросил я Лауру.
– Конечно. Дискуссию о климатически нейтральном детском саде я не пропущу. Ты уже разговаривал с практиканткой по поводу конца света, который устроили Макс и Эмили?
– Нет, но собираюсь сделать это прямо сейчас.
Мы положили трубки. Как легко с этой женщиной.
Я спустился в детский сад. Не только из-за разговора с Лаурой, но прежде всего для того, чтобы угодить моему внутреннему ребенку, я хотел наконец прояснить дело с практиканткой и концом света. Как отец. Без разницы, что думали об этом другие матери. Я постучал в дверь Сашиного кабинета и вошел. Саша как раз занимался строительными планами детского сада. Когда я появился, он удивленно взглянул на часы:
– Бьорн? До заседания совета еще полно времени…
– Да. Но я хотел перед этим побеседовать с Леди Капитуляцией о запрете фруктового пюре.
– С какой Леди?
– С Леди Капитуляцией. Мнемонический прием. Как зовут эту практикантку, еще раз?
– А, ты имеешь в виду Фрауке?
– Точно. Я хочу поговорить с Фрауке.
– Как отец Эмили или как представитель родительского комитета?
– Ты спрашиваешь как друг или как директор детского сада?