Остров на Птичьей улице (Орлев) - страница 27

Я устроил себе постель. Земля была такой твёрдой, что одеяло я решил подстелить под себя. Завтра пойду в какой-нибудь из соседних домов, поищу себе матрас. Может, найдётся что-нибудь и поесть. Хотя в это я не очень верил. Еду обычно брали с собой или прятали так, что если не знаешь точно где, то и не найдёшь. А вот матрасов, я уверен, будет сколько хочешь.

Ночью мне приснился папа. Он улыбался и был близко-близко. Я тянул к нему руки, чтобы обнять. Но никак не мог дотянуться. Я тянулся изо всех сил, а папа удалялся всё дальше и дальше, хотя совсем не двигался с места. Я кричал: «Папа!», но без толку. Тогда я попытался побежать к нему, пока он ещё был виден. Но ноги были такие тяжёлые – совсем не двигались. А папа продолжал улыбаться своей доброй, подбадривающей улыбкой, будто говорил: «Держись, Алекс, я приду!»

Я просыпался два раза. В первый раз я не понял, где нахожусь. Я проснулся из-за своего сна. А во второй раз меня разбудил гром, который грохотал снаружи. Там была гроза. Недалеко от моей постели в подвал просачивалась вода. Я пощупал плед, которым укрывался, – сухой… Первый раз после окончания бомбардировок я спал, не надев пижаму.

Я проснулся рано, с первыми птицами. Выглянул из лаза наружу. Было погожее утро. От развалин шёл запах дождя, который я так любил. И всё же вылезать на поверхность мне не хотелось. Я вернулся в свою нишу и взял фонарик. Начал осматривать подвалы. Совершенно обычная система: в середине коридор, по обе стороны от него подвальные отсеки, только этот коридор ещё загибался и потом шёл в обратном направлении. От этого здесь было немного страшнее, чем в обычных подвалах. Сейчас, когда выбора у меня не было, зато был фонарик, я не побоялся зайти в самую глубь. А раньше, когда мы приходили сюда играть и я залезал в лаз, смелости мне хватало буквально на пару шагов. Мальчишки, поджидавшие снаружи, начинали завывать: «Во-о-о-у-у» и «Ви-и-и-у-у», и я спешил поскорее выбраться наверх. Но даже если привидения и правда существуют и, предположим, прячутся как раз в таких жутких местах, как это, – почему я так уверен, что они хотят мне навредить? Может, они, наоборот, мечтают мне помочь. Ведь наверняка они тоже терпеть не могут немцев.

Все подвальные отсеки были пустыми, и двери везде были открыты. В слабом свете фонарика можно было разглядеть кое-где на полу следы от угольной кучи или догнивающий в углу мешок, в котором раньше лежала, например, картошка. В конце коридора под потолком было небольшое окно типа форточки, но снаружи его почти полностью засыпало обломками. Я подумал, что нужно достать где-нибудь лестницу и раскопать эту форточку. Потому что в каждом укрытии должен быть запасной выход на всякий случай.