Остров на Птичьей улице (Орлев) - страница 48

Я сказал Снежку, что завтра притащу железную лестницу. Я хотел, чтобы у меня было два подоконных шкафа и балкончик с птицами.

Я решил, что встану завтра затемно, пока не рассвело. Мне казалось, что в такой ранний час утренние мародёры ещё не начали рыскать по окрестным домам, а ночная смена уже вернулась восвояси. Но я проспал, несмотря на чириканье птиц прямо надо мной, на птичьем «балконе». Когда я вылез из своего шкафа, снаружи был красивый осенний день. Я потянулся, беззвучно зевнул и посмотрел в сторону ворот. Отсюда мне было не видно входа во двор. А это значит, что когда я стою рядом со шкафом, то от ворот меня тоже не видно. Я начал медленно продвигаться вперёд. И в какой-то момент увидел ворота и нижний этаж развалин. Я присел и красным карандашом, который я взял в соседнем доме в одной из детских комнат, провёл на полу красную линию. Я сам себе запретил заходить за эту линию, когда я стою в полный рост. Затем я отметил себе ещё одну линию – зелёную, до которой я мог доползти на коленях без того, чтобы меня заметили со двора.

Я открыл дверцы шкафа и сел завтракать. Поел сам и покормил Снежка. Вдруг на улице раздалось урчание автомобильного мотора. Звук приближался со стороны гетто. Я быстро убрал всё внутрь и закрыл дверцы, хотя и знал, что мой шкаф нельзя ниоткуда увидеть, разве что специально принести лестницу и залезть наверх или вскарабкаться на противоположную стену (что было под силу только какому-нибудь юному гимнасту). Сам я остался снаружи, только для большей безопасности лёг на пол.

Они сразу же отправились к разрушенному дому. Неужели целую машину снарядили для того, чтобы поймать одного ребёнка? Может, меня кто-то видел? Или слышал шум и шорохи? Но я всегда слежу за тем, чтобы ходить бесшумно… Может быть, кто-то заглянул во двор, когда я привязывал лестницу, и заметил меня, а сейчас они пришли всё проверить и наконец зачистить территорию? Я сброшу вниз верёвку и спущусь по задней стене. Я готов, я смогу. Только вот Снежок. Он закрыт внутри шкафа. Эх, надо было мне его снаружи оставить. Но пока что я лежал на полу и боялся пошевелиться.

Во двор зашло одновременно довольно много народу. Они расхаживали по обломкам внизу – я не видел, сколько их, но было примерно понятно по звуку шагов и голосов, говоривших на немецком и на идише. Кто-то спросил что-то по-польски и получил ответ на ломаном польском. Я услышал, как они волокут что-то тяжёлое по мусору и обломкам, потом раздалась какая-то команда по-немецки, послышались удары, звук падающих камней. Во все стороны полетела штукатурка. Я всё понял. Это меня немного успокоило. Я же слышал их разговор тогда, когда они искали здесь бункер. Значит, они вернулись, чтобы расширить ход и проверить подвалы. Я будто увидел себя со стороны. Представил, что сижу там, совершенно беспомощный, и слушаю, как бьют молоты и грохочет взрывчатка.