Я шёл по улице. Сейчас я не торопился, как в прошлый раз, когда бежал за врачом. Кроме того, я стал гораздо увереннее в себе. «Уверенность – это самое главное», – так говорил папа. Я не пошёл короткой дорогой – решил пройти через парк. Шёл медленно, как будто прогуливался. Даже не как будто, это действительно была прогулка. И почему я раньше не выходил из гетто, просто чтобы погулять по городу? Ведь ещё никто ни разу не подумал про меня, что я еврей. Хотя – пока что я выходил всего один раз.
Я как будто опьянел. Чуть не забыл, зачем вообще я здесь. В парке была осень, похожая на все другие осени, которые я помнил. Кучи палых листьев, облетающие и уже облетевшие в ожидании зимы деревья. Мамы с малышами в колясках. А может не мамы, а няни. Должны же были остаться хоть какие-то богатые люди. Дети на велосипедах и дети, гоняющие палочкой или специальным крючком железный обруч. Я этой игре так и не научился. Не успел научиться – видно, сначала я был слишком маленький, а потом…
Мальчишки примерно моего возраста играли в футбол. Они толпились на площадке, пытаясь разделиться на две команды. Я слышал, как они кричат и спорят. Обычное дело. Так всегда бывает. Один из мальчишек показал на меня, а потом позвал. Для игры не хватало вратаря. А я был отличным вратарём. Я остался поиграть с ними, ведь я не спешил. Им понравилась моя игра.
– Ты где живёшь?
– Приходи завтра тоже!
– Ага.
На моё счастье, пошёл дождь, и они разбежались по домам. Я напялил пустую кошёлку на голову и тоже побежал. Добежав до продуктовой лавки рядом с домом врача, я остановился. Зашёл внутрь. Я надеялся, что, может быть, встречу там девочку. Кроме меня в лавке была только одна покупательница. Я купил молоко, десяток яиц и хлеб. Сказал, что меня послала мама.
Я чуть было не попросил у лавочника пару булочек. Но сдержался. Булочки бывают только по утрам. Конечно, и молоко тоже все обычно покупают утром, но мне повезло – у них как раз осталось ещё чуть-чуть на самом дне. Я посмотрел, сколько заплатила женщина, и тоже заплатил из тех денег, которые мне дал Хенрик. Получил сдачу. Пересчитывать не стал, чтобы зря не злить лавочника. Потом решил ещё немного подождать в лавке, потому что дождь снаружи сменился градом.
Зима была уже близко. Всю последнюю неделю задувал сильный ветер и деревья на польской стороне громко скрипели под его порывами. Земля в парке была мёрзлая. У нас с Хенриком в подоконном шкафу холод не чувствовался. Но я немного беспокоился, что скоро закончится керосин и я не смогу больше кипятить воду для чая. Кстати, Хенрик тоже называл чаем кипяток, который мы пили с кусковым сахаром вприкуску.