– Хочешь, будем дружить?
– Ты что, смеёшься надо мной?
– Нет, я серьёзно, – сказал я.
– Ну хорошо, раз серьёзно, – сказала она. – Но мне нужно бежать домой. Ты тут новенький?
– Я живу с другой стороны парка, – сказал я. – Хочешь, в следующий раз встретимся в парке? Я иногда играю там в футбол.
– Так все же будут смеяться, если увидят, что мальчишка с девочкой разговаривает.
– А мы отойдём куда-нибудь.
– Хорошо. Завтра?
– Нет, – сказал я.
Я не знал, что будет завтра. И вообще не знал, что будет. Найду ли я пана Болека сегодня? И если да, то что потом? Когда уйдёт Хенрик? Хотя, даже если он не уйдёт, я всё равно могу выйти из гетто. А если он мне запретит? Например, скажет, что это слишком опасно… Что тогда? Да мне вообще наплевать на опасность! В крайнем случае оставлю ему пистолет. Или нет. Не буду оставлять. Это мой пистолет, и точка.
– Приходи в следующий понедельник, – сказал я ей. – Где-нибудь после обеда, как сегодня. Но только не в дождь.
– А в снег приходить?
– Да. Снег – это красиво.
Мы попрощались. И каждый побежал своей дорогой. Я свернул влево и нашёл нужный дом. Это было совсем недалеко. Я всё правильно помнил, до войны мы не раз ходили мимо этого дома в гости к бабушке.
Я зашёл в ворота. Калитка была открыта, во дворе стоял молодой парень. Он недоверчиво воззрился на меня. Скользнул взглядом по моей кошёлке.
– Где пан Болек? – спросил я как можно более безразличным тоном.
– А где ему быть? – презрительно процедил парень и ткнул пальцем в сторону дворницкой.
Действительно, я задал не очень умный вопрос.
Я постучал в дверь. На стук вышел дворник. Это был он, тот самый человек, которого я видел тогда в брошенной квартире. Только сегодня он был одет как дворник. На ногах у него были большие тяжёлые сапоги. В первый момент он меня не узнал. Я стянул с головы мокрую насквозь кепку и вежливо поздоровался. И тут он меня вспомнил.
– А-а, – воскликнул он, – Алекс! Привет! Скорее заходи.
Его жена была дома. Я засомневался.
– Говори, говори же. Что стряслось?
Но я не хотел говорить. Тогда он завёл меня внутрь квартиры, закрыл за мной дверь. И я заговорил. Я рассказал ему всё – так же, как до этого рассказал всё врачу. Пан Болек тоже поначалу не хотел верить.
– А почему ты такой загорелый? Это краска?
Я потрогал своё лицо и сказал:
– Это ещё с лета, наверное. Из-за птиц.
– А птицы тут при чём?
– Я их приручил. Они прилетают на развалины пить воду из крана. Там в одном месте чудом кран сохранился. А это место – довольно солнечное. Ну вот, я сидел там подолгу, кормил птиц крошками. Сначала кидал крошки далеко от себя, потом всё ближе и ближе. И теперь некоторые птицы едят у меня с руки.