Человеческая жизнь не вечна, душа об этом знала от рождения. «Почему, однако, так скоро? Зачем мне, прекрасной, еще не изведавшей счастья, зарывать в землю свои таланты?» — Окончательно убедив себя в правильности принятого решения, душа улетела. Ждать, пока подыщется новый дом. Более изящный и комфортный.
Когда жизнь — вечность, столетие — краткий миг. Можно и потерпеть.
За этой сценой наблюдала другая душа. Женщины. Она долго жила в ожидании пристанища. Одиночество давно перестало ее радовать. Душа подлетела к телу и оценивающим взглядом окинула его. «Торс длинноват. Ну, и что? Короткие пальцы… Но ими даже на рояле можно играть. Отсутствие симметрии… У кого она есть? К тому же асимметрия сейчас в моде… Сильная волосатость… С затылка волосы можно убрать, умному они ни к чему, небольшая полянка на затылке не повредит. Главное, ниже: сделано обрезание».
Душа, накрасив губы — у нее заранее была припасена помада жизни номер пять, самая яркая и возбуждающая, — остановилась у дверей нового жилища и влетела в уста.
Ресницы затрепетали. Алекс — это был он — стал дышать. Сознание еще не вернулось к нему. Душе предстояли немалые усилия, чтобы обжить покинутый дом. Основавшись на новой жилплощади, она стала обустраивать ее под себя. Решила: «Прежде всего развесим на стенах картины» — и полетела разыскивать по небесным аукционам то, что ей нравилось. Ей предстояло по кусочкам, блуждающим в небесном калейдоскопе, собрать мозаику памяти Алекса.
К счастью, на некоторых вещицах, выставленных на торги, сохранилась монограмма Алекса — они явно принадлежали ему. Душа внимательно все разглядывала. Картины должны быть гармоничными. «Противоречия и черви, которые будут меня точить, ни к чему. Излишняя эмоциональность и сентиментальность тоже. Любовь к деньгам? Не помешает. Не бессребреником же он был?» — рассуждала новая хозяйка.
Строительный материал на небесах закончился, надо было включать собственную фантазию.
«Ему было сорок лет, возраст смятения, поиска перемен, неустроенной жизни, катастроф, авантюр. Или того хуже — борьбы за счастье людей, справедливость, торжество идеалов и прочие излишества. Не надо. Сделаем шестьдесят. Мудрость и спокойствие лучше. Мне с ним жить, не кому-то. Мне решать что и как: комфорт у нас будет или бродячая жизнь циркачей. Главное, не пороть горячку. Долго будем запрягать — быстрее поедем. Спешить надо медленно. Иначе не избежать беды. Если он сразу придет в себя и увидит, как изменился, не выдержит сердце. Инфаркт тоже ни к чему. Оживлять его надо просто и со вкусом. Постепенно. Лучше всего в больнице. Сегодня tabula rasa, завтра — отдельные черточки на ней, затем все остальное. Через пару месяцев придет в себя, окрепнет морально и физически. Пусть даже вспомнит, как завладело им стадо дельфинов. Играли, доигрались… Хорошо, что в море не бросили, на песок притащили».