Первыми на них появляются крокусы. Сиреневые и желтые, вылезают прямо из земли в начале февраля. Гордо стоят в непогоду, иногда целый день по колено в снегу. Рядом с ними выстраиваются голубые и белые подснежники. Берлинцы называют их «колокольчики». С каждым днем солнце сияет ярче. Трава становится пышнее. Из кустиков вытягиваются длинные шеи нарциссов. Филипп вспомнил, что Катенька едва не плакала от умиления, когда говорила: «Они шелестят на ветерке своими нарядами, прихорашиваются перед соседями, с любопытством оглядывают прохожих. Желтые, белые, иногда с красными венчиками, они не смущаются даже лучей нежаркого мартовского солнца. Не успели отцвести нарциссы, рядом с ними зажигаются огни тюльпанов: желтые, оранжевые, ярко-красные. То тут, то там виднеются лиловые и светло-сиреневые или белые гиацинты. По всему городу буйствует праздник красок. Но это только начало.
Главное — когда зацветают магнолии. Неделю назад это были деревья, утыканные голыми ветками, без листьев. Потом кое-где загорелись огромные бутоны. Пара дней — и уже все дерево пылает, будто от электрической подсветки, розовым пламенем.
Только в середине апреля оживают большие деревья: сначала березы и клены, потом липы и вязы, на Первомай — платаны. Их и зелеными поначалу не назовешь, как неоперившиеся бледно-желтые птенчики, выползают клейкие листики. Редкие, одинокие, светятся на солнце. Дерево кажется застывшим в ожидании пробуждения. Улица, призрачная в сумерках, боится нарушить его покой. Зелень набирает силу, листики и травинки расправляются в полный рост. Щебечут, забывая о себе, пичуги. Зацветает сирень. Просыпаются липы. Открываю утром глаза и не могу поверить, — Катенька тогда развела руками, словно бы в удивлении, — платан подкрался к самым окнам… Еще миг — огромные зеленые ветки коснутся стекол… Неделю назад жил он на противоположной стороне улицы. Такое вот чудо весны случилось!
Тут и для дуба время приходит. Могучий, столетний, медленно поднимает он к солнцу царственную крону, спускает руки-ветви к самой земле. Сосны и ели сбрасывают липкие шершавинки с почек, протягивают нежно-зеленые бархатки новых иголочек:
— Здравствуй, наш царь! Повелитель лесов, тебя приветствуют маленькие и большие, вечнозеленые и появившиеся на свет. Пришла Весна. Новый круг жизни замкнулся».
— Аллилуйя! Аллилуйя!