– Ирки больше нет, – негромко сказал он. – Она уже умерла. Существует лишь ее оболочка, практически полностью захваченная безумием. Именно поэтому ведьмы ее свергли – это ты можешь проверить прямо сейчас, выход в Сеть у тебя наверняка есть. Но это функционирующая оболочка, и ты лучше меня знаешь, какую бомбу она хранит внутри. Даже ведьмы хотят жить, поэтому они уже третий год ищут способ безопасно разрядить этот тротиловый эквивалент. Но нашли этот способ не они, а она.
Он кивнул на Гуа.
– Ирина действительно безумна? – спросил старик, глядя Психу прямо в глаза.
– Как Мартовский Заяц, – честно ответил тот, не отводя взгляд. – Могу сегодняшнее видео показать, сам его писал, лично. И у нее наш пацан, на котором висит судьба Земли, не больше, ни меньше. Ты же понимаешь, как она бахнет перед уходом? И все эти смерти будут на тебе. И ты будешь их вспоминать в ожидании смерти.
Старик молчал. Долго.
Потом открыл рот.
– Знаешь, Псих – ты же Псих, верно?
Обезьян кивнул.
– Знаешь, Псих, я почему-то всегда знал, что она кончит именно этим. И она сама это знала, почему и цитировала постоянно: «Не дай мне бог сойти с ума, уж лучше посох да сума». Ирка была гением, а гении – они все по грани ходят. Слишком сильный ум, слишком высокая мощность работы мозга. При такой интенсивности работы странно ожидать, что агрегат не разболтается и не пойдет со временем вразнос.
Он еще помолчал и добавил:
– Хорошо, я скажу. Только у меня просьба, Псих – сделай это сам. Мне будет неприятно, если Солнце погасит какое-нибудь ничтожество.
с. Вороново,
Кожевниковский сектор
Томской локации.
56°00′ с. ш. 83°48′ в. д.
Все произошло очень быстро.
Когда Псих в образе мыши забежал в комнату, Солнце и Четвертый сидели за столом и о чем-то мирно беседовали.
Когда Псих перекидывался в свой истинный облик, глаза Солнца расширились, и она даже успела выхватить трезубец.
Но больше она ничего не успела – Псих сначала бросил заранее подготовленное заклинание, выбивающее опорное умение, а потом ударом посоха упокоил оставшуюся беззащитной старуху.
Она умерла сразу, не успев даже крикнуть.
Четвертый даже не успел вскочить со стула.
– О чем разговаривали? – вдруг спросил Псих.
– Она студенческие байки травила, – мертвым голосом сказал Четвертый. – И со мной кокетничала напропалую. Мне кажется, она думала, что ей лет двадцать пять.
Он помолчал секунд пять и добавил:
– А ты все такой же убийца, Псих.
– Отпой ее, – сказал в ответ обезьян. – Так, чтобы по уму. Как положено.
И негромко добавил:
– Я тоже помолюсь.