– О, месье Эмиль, не бейте. Не надо боль ше тумаков, а то я умру. Если вы только до меня дотронетесь, я покончу с собой. Смотрите, у меня есть перочинный ножик, я воткну его себе в сердце! Я не выношу грубого обращения. И вообще, что я сделала вам дурного? Я предупредила вас, когда заметила, что мадам Сорен приближается. Не моя вина, что вы ничего не поняли.
Милу бы сейчас зарыдал, если б решился на такое перед девчонкой. Его угнетает, что он пережил великую несправедливость. Он – такой большой, все и вся побеждающий в мире невидимом!
– Месье Эмиль, будьте великодушны. Я на коленях прошу прощения. Вы прощаете меня? Да. О, как я счастлива! Больше никогда не буду сердить вас. Ну что, покатаемся на закорках? Забирайтесь ко мне на спину. Руки вокруг шеи, вот так, не бойтесь, мне не больно, держитесь крепче. Теперь гарцуйте, хлопайте. Мне нравится. Но за волосы не дергать. На закорках! На закорках! А вы легкий, как перышко! Кажется, несмотря на отцовы денежки, долго вы не протянете, мой бедный задохлик!
В хозяйской столовой зажгли люстру. Но синеватый свет, проникающий в щели ставен, указывает, что день в полях и садах снаружи все еще длится. В центре стола над открытой супницей вьется пар. Месье Реби говорит лакею:
– Пьер, позовите сюда новенькую пастушку. Пусть гости «Терний» отвлекутся немного.
Дверь отворяется.
– О, какая миленькая девчушка, – говорит сенатор.
Сквозь пар, поднимающийся над супницей, Милу видит белокурое создание с коротко остриженными прямыми волосами (в самом деле, надо было видеть передник и юбку, дабы понять, что это девочка).
Голубые глаза, нос немного широкий, чуть вытянутый, на щеках веснушки. Маленькие, раскрасневшиеся руки смиренно сложены поверх фартука в синюю и белую клетку.
Милу смотрит на руки и замечает глубокий шрам, оставшийся от топорика. И весь облик Жюстины при первом же взгляде говорит о страданиях, о тяжком житии маленьких пастушек. Она старается спрятать невзгоды за тонкой нежной улыбкой, тем не менее невзгоды видны и сияют вокруг нее во всей своей славе. И сразу же, даже не молвив ни единого слова, Жюстина попадает в воображаемый мир Милу, присоединяясь к Данба и маленькой Розе. Разве не страдала она так же, как маленькая Роза (правда, для нее все происходило на самом деле)? Ты страдаешь, и никто не любит тебя, и говорят всегда с тобой грубо. Вот почему я пойду к тебе навстречу, возьму тебя за руку и поведу в место лучшее, прямо у моего трона, в стране, где я – король.
– Откель ты, кошурка? – спрашивает месье Реби, чтобы показать свое знание пату а.