Я преподавал мадемуазель Доротее Джексон французский язык. Каждый день я приходил в отель «Роял» в четыре часа, и до пяти мы обсуждали басни Лафонтена. Маленькая больная лежала, вытянувшись, на шезлонге, а мисс Лукас сидела за вышивкой у окна. Долли мне говорила: «Как только наступит осень, мы поедем во Францию! По-французски я должна говорить безупречно! Когда лето пройдет, нас здесь уже не будет! Здешнее лечение очень действенно! Ах, воздух Мидлендса такой чистый! Этим летом я совершенно поправлюсь, а осенью мы поедем жить на прекрасной вилле, которую мама сняла недалеко от Ментона». Было ясно, что она уже никогда не покинет своды «Рояла» живой; мои уроки не были серьезным занятием: прежде всего, не следовало ее утомлять, а потом – так ли уж нужно знать французский, чтобы отправиться на небеса?
И Долли не всегда была старательной ученицей – случались дни, когда я один толковал басни, а она ни секунды не слушала; и я говорил себе, что нечестно за это брать деньги у такой прекрасной дамы, которой была ее мать.
Порой Долли страдала. У нее начинались приступы кашля. Странная болезнь, да? «Может показаться, что у меня чахотка, не так ли? Было забавно слышать, когда меня вывозили на кресле-каталке после электрического душа, как люди шепчут: „Чахоточная!“ Они думали, я не слышу! Люди порой так глупы! На самом-то деле у меня болят нервы, а кашель идет из желудка, это все врачи говорят!»
В иные дни у нее было скверное настроение: «В сущности, Франция – страна полного декаданса. Можно объехать весь мир, не зная ни одного французского слова!» Еще она говорила мне: «А как вы тратите деньги, которые получаете с моей помощью?» Она попросила у меня мою фотографию, я ее принес. «О, вы принарядились, чтоб нанести визит фотографу! Вы не каждый день так одеваетесь! Боитесь испортить?»
Но по сути своей она была очень доброй. После таких встреч, когда она вела себя как маленькая злюка, она превращалась в саму обходительность. Она думала, что глубоко меня ранила, она нуждалась в прощении и была столь прилежна, читала «Дуб и тростник» с такой нежностью, что я спешил сказать что угодно, лишь бы оно прозвучало радостно и преградило путь слезам, которые уже слышались в ее голосе.
Однажды, когда болезнь позволила ей быть в добром расположении, она мне сказала: «Что ж, приведите ко мне вашу Элси. Вы так много мне о ней говорите. Я желаю ее увидеть. Мисс Лукас согласна».
Элси – высокая, стройная школьница двенадцати лет. Глаза у нее цвета океанской зелени, а взгляды доверительны и благоразумны. Назойливая прядка черных волос порой спадает ей на плечо, стремясь спрятать прекрасный взор, но она поспешно откидывает прядку обратно. Я познакомился с Элси год назад в Городском саду. Своей тростью я достал мячик, застрявший в ветвях молодого вяза, когда она подбрасывала его вверх. Мы поболтали, я зашел к ее родителям, они рабочие. С тех пор мы стали друзьями и встречаемся каждый день. Забавляясь, я прошу ее сказать: «Я люблю вас всем сердцем!» И, когда она говорит, я вижу, как в этих словах проглядывает ее душа. Словно склоняешься над чистой водой и видишь, что она еще прозрачнее, чем ты думал.