– Пойдем, мой старый Барбес, поднатужься!
И были еще спасители человечества, уезжавшие в Америку, чтобы открывать там фаланстеры. И мечтатели с космами на голове, последние сенсимонисты и первые коммунисты, описывавшие красоты общества будущего вкрадчивым, нежным голосом столь долго, что никто не осмеливался предложить им менее двадцати франков. И эти бедные польские беженцы. И итальянские заговорщики, которые просят только на то, чтобы купить кинжал!
В этот раз дед снова сказал, что мадам директриса может еще подождать, деньги из Франции придут в начале следующего месяца. И сразу после этого пошел продавать игру в триктрак антиквару, дабы пригласить нескольких друзей на рождественский ужин и внести щедрый дар в Фонд изгнанников.
В день перед Рождеством все ученицы в конце занятий подходили к столу мадам директрисы, чтобы вместе с маленьким букетиком положить доверенные им родителями конверты. Маленькие француженки собирались идти последними, но Рашель Фрутиджер все копалась, без конца укладывая учебники и тетради в ранец.
– Ну что ж, дорогие мадемуазель… – проговорила мадам директриса.
Маленькие француженки заговорили одновременно:
– Папа сказал, что получит деньги из Франции в следующем месяце. Он сказал…
– Иначе говоря, вы ничего не принесли? Что ж, поскольку причитающиеся суммы не поступили, вы не можете присутствовать на занятиях. Передайте это вашему папе.
В этот момент подошла и Рашель Фрутиджер.
– Я тоже, мадам, ничего не принесла, – сказала она.
– Как так, и вы тоже, мадемуазель Фрутиджер?
– Да, мадам, папа передаст вам деньги после Рождества. Француженки, вы идете?
На улице Рашель застигли врасплох, она стояла, прижавшись спиной к дереву, замерев.
– Ты сделала это ради нас! У тебя были деньги!
– Да нет же, клянусь вам!
Она принялась отбиваться, ранец раскрылся, и из него вместе с тетрадями выпал конверт, звякнувший оземь. Рашель Фрутиджер вскрикнула: «Разрази меня гром!», – подняла тетради с конвертом и, ничего не слушая, не попрощавшись, бегом унеслась прочь.
После каникул деньги из Франции так и не пришли, а поскольку огорчать папу не следовало, девочки делали вид, что по-прежнему посещают занятия. С ранцем за спиной они выходили из дома. Час лепили снеговика на площади Пленпале. Но чем заняться потом? Они не отваживались гулять по центру города, опасаясь, что их увидит кто-нибудь из учащихся. Однажды они попытались пройти окольными путями до улицы Роны, чтобы, не торопясь, рассмотреть выставленный в витрине нож с двадцатью пятью лезвиями. Но рядом с лавкой ножовщика жила Пенелопа. И после долгой дороги по улочкам и проулкам маленькие француженки совсем выбились из сил.