И потом ночь напролет, потея, задыхаясь в духоте спальни, ждала, когда же придет красавец, собирающий виноград.
Она говорила себе, что он услышит ее, ведь она так сильно этого хочет, зовет его всей душой, собрав всю свою волю. Было мгновение, ей показалось, что задвижка на двери скрипнула. Она села на кровати, затаив дыхание: она так верила, что сможет заставить его прийти.
Вскоре она перестала надеяться, а потом вдруг разрыдалась от гнева. Проснувшись утром, почувствовала на побледневших щеках высохшие слезы. Она долго целовала свое отражение в зеркале. Ей было себя очень жалко…
Да, если б она только встретила Возлюбленного!.. Ведь мужчинам не занимать отваги: они лезут на балконы, ломают двери и рискуют жизнью, чтобы побыть какое-то время с объектом своей любви. Увы! Элиана пока лишь маленькая девочка с рассыпанными по спине волосами и в коротенькой юбке, а мужчины не выказывают особых знаков почтения маленьким девочкам «комильфо», которых, впрочем, всегда сопровождают мать или бонна. Прекрасные глаза Элианы с залегшими под ними тенями… стало быть, мужчины не понимают языка, на котором вы говорите с ними?
Да, если б она только встретила Возлюбленного!.. И, быть может, тогда она бы сама от него ускользнула, не в силах отказаться от прежних мечтаний…
– Элиана! – зовет мать с сильным акцентом жительницы Минерву а.
Элиана вздрагивает:
– Да, мама.
– Опять ты витаешь в облаках! Чего ты снова сидишь как клуша, уставившись в одну точку? Сходи лучше погуляй с братцем в тени вдоль лужайки и будь осторожна, главное, будь осторожна…
Элиана подчиняется; она встает, берет за ручку маленького брата и ведет к весам под каменными деревьями. Как далеки ее мысли от матери, брата, прекрасного сада!.. Если б она только встретила Возлюбленного!..
Однако же на деле это будет только началом счастливой жизни, бесконечных каникул. Она не станет его любить; или, еще лучше, она полюбит его, но сохранит независимость, отдаст себя только наполовину. Он же будет принадлежать ей полностью, беззаветно. Она желает, чтобы он наконец явился и пробудил ее, так желают прочесть книгу или отправиться в путешествие в далекие страны. Но это настолько важнее путешествий и книг!
И вот еще что: проверить с помощью опытов, какое место можно занять в жизни этих незнакомых созданий на самом деле; попытаться над ними властвовать; стать целью и смыслом их жизни.
Она не скажет ему, как Прекрасному принцу: «Я – смиренная твоя рабыня…» Хотя, может, когда-нибудь и скажет, но при этом солжет.
Быть «любовницей», чьей-нибудь «любовницей»! В Минервуа крупные виноторговцы имеют по две семьи. Об этом твердят чуть ли не каждый день в присутствии Элианы. Она часто слышит, как жены жалуются, что вынуждены делиться, как они ненавидят любовниц. «Эти девки, пока не сдохнешь, не успокоятся!» – говорит мать. Но ведь известно, что мир презирает, ненавидит и чернит все чистое и возвышенное, что выходит за рамки его тягостного здравого смысла и природной низости. Элиана это поняла, и ее трясет от ярости и поруганной гордости, когда мать говорит: «Да стань же ты наконец как все!» – или когда признается особам, пришедшим с визитом: «Ах, боже мой! Из-за дочери у меня столько проблем! Ничего не может сделать сама! Она никогда не будет как все!» – «О нет! – думает Элиана. – Я никогда не буду как все!» И втайне жалеет любовниц и восхищается ими, чувствует в них сестер, способных ее понять. Жалкие интрижки неотесанных жовиальных торговцев захватывают ее с такою же силой, что и великие страсти героев Жорж Санд, несколько томов которой она тайком прочитала, обнаружив их в глубине шкафа, стоящего в спальне.