Второй молодой человек ничего не подозревает. Он что-то объясняет приятелю: «Ты пойми, Люсьен…» Элиана думает: «Его зовут Люсьен. Твое имя подобно чарующему аромату». И она идет чуть впереди Люсьена, якобы для того, чтобы подольше погулять с малышом.
Но вот мать, оторвавшись от вязанья, поднимает голову и в тот момент, когда Люсьен должен поравняться с Элианой, кричит:
– Элиана, не уходи далеко!
Элиана поворачивает обратно. «Он слышал, теперь он знает, как меня зовут». И, не ведая почему, она испытывает счастье.
И Люсьен с приятелем продолжают ходить кругами возле лужайки и каждый раз, встречая Элиану, вновь обмениваются с нею взглядами, становясь еще ближе. Что может он о ней думать? Кажется, деревенское платье, выглядывающие кое-где краешки простенького фестона, благопристойная миткалевая юбка, чулки крупной вязки и стоптанные материнские ботинки его не отталкивают. Ах! Люсьен, вы не красавец, но в данную минуту вы – самый любимый, ибо первый, кто на нее так смотрел!
Теперь она вернулась к матери. Обе стоят в нескольких шагах друг от друга; и малыш, которому кажется, что все вокруг мчится и кружится, неловко ковыляет от матери к сестре. Элиана наклоняется к нему, длинные волосы ниспадают в разные стороны. Она восклицает: «Ой, какой он у нас забавный!» Мимо идет Люсьен, он совсем близко. Тогда она с поспешностью добавляет, будто продолжая разговаривать с малышом, но на самом деле лишь для Люсьена, несколько слов из книг, несколько слов, ведущих в саму бесконечность: «Как же я тебя люблю!» Но каким голосом – сдавлен ним, приглушенным от страха, глухим, каким-то глубинным от волнения при таком-то признании, ее первом признании! Но все вокруг было как прежде, естественный ход вещей не претерпел никаких изменений; солнечный луч высвечивает в водяной пыли над водоемом цветную радугу. Какой ясный, прозрачный воздух! Ничто не знаменует собой этого события в жизни Элианы. Ей еще слышатся собственный голос и только что произнесенные пугающие слова, они похожи на раскаты уходящего грома…
Наконец она успокаивается. Мать не заметила, в чем скрылась уловка; быть может, она даже не слышала. Но Люсьен понял; вот снова он идет мимо, и его взгляд это подтверждает. Ее будто уносит поток. Свершилось! Кто-то узнал ее чудесную тайну.
И она смелеет. Скоро оба приятеля вновь пройдут рядом. Она идет перед ними, несмотря на запрет матери, кричащей, чтобы она не переутомляла ребенка и вернулась сесть рядом. Она ничего не слышит. Она оказывается между лужайкой и Люсьеном, пространства слишком мало, чтоб разойтись, и он случайно ее задевает. Она все просчитала. Люсьен кланяется, шепчет: «Простите, мадемуазель». Элиана решает послушаться матери.