Поздравления, рукопожатия, хлопки по плечам, объятия и поцелуи сыпались на чету Уайтов нескончаемым градом, но им это нравилось, даже очень, а когда все улеглось, им показалось, что все закончилось за какие-то считаные секунды. Однако радостное волнение не отпускало обоих до самого конца вечера, когда они попрощались с остальными гостями, и поехали домой, и всю дорогу держались за руки.
Гарри присел на диван, а Линда встала перед ним и тепло улыбнулась, глядя на него с нескрываемой гордостью. Она чуть ли не дрожала от гордости и восторга. Ох, Гарри, я так за тебя рада, так рада.
Гарри улыбнулся и взял ее за руку. Даже не верится, да? Нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
А пока будем свыкаться, она села на диван рядом с ним, я собираюсь поцеловать своего мужа. И они еще долго сидели, болтали, смеялись, держались за руки и целовались, наслаждаясь приятным волнением чудесного вечера.
Боженька, миленький, как же так? Неужели все происходит на самом деле? Наверняка это сон. Господи, пусть это будет сон. Пусть зазвонит будильник, я проснусь и пойду на работу. Гарри попытался себя разбудить, глядя в закрытые глаза женщины под собой, ощущая ее возбуждение, чувствуя, как она движется, откликаясь на его движения. Госссподи, он слышал, как она стонет. В сновидениях мы не слышим чужие стоны, ведь так? И он явственно ощущал ее жаркое тело под ним, и упорно долбился в это разгоряченное тело, осязая ладонями ее округлые ягодицы, и она стонала все громче и громче, а он хотел лишь одного – встать и бежать без оглядки, – но не мог встать и сбежать, он был словно зрителем в этом действе, трахал какую-то телку и наблюдал за собой как бы со стороны, и яркий свет, пробивавшийся сквозь оконные занавески, отметал все надежды, что это сон, и отрицать правду было уже невозможно при всем желании, и он продолжал свои телодвижения, долбясь в эту телку, стонущую под ним, а потом их тела содрогнулись в последней конвульсии, и наступила внезапная тишина и неподвижность. Гарри закрыл глаза, тряхнул головой и почувствовал, как внутри плещется теплая вязкая тошнота, и тогда он скатился с нее, с этой женщины, помчался в душ, вывернул краны на полную мощность и неподвижно застыл под напором воды. По крайней мере, его не стошнило. И сейчас уже не стошнит. Он это знал. Но также он знал, что его может вывернуть наизнанку в любую минуту. Что ему делать? Кто эта женщина? Госссподи, как вообще это случилось? Надо поторопиться и успеть одеться, пока она будет в душе. Ему пора возвращаться в офис. О черт!