И это лишь вопрос времени, когда история
вновь превратится в живую реальность. Реальность обрушилась на Гарри в тот день, когда он вышел из ресторана, не расплатившись, и ничего не почувствовал. Он прошел полквартала, и только тогда осознал, что происходит. Вернее, не происходит. Он ведь должен был что-то почувствовать, но не почувствовал ничего. Не было даже смутного воспоминания о какой-то тревожности или о предвкушении опасности перед тем, как уйти, не было никакого намека на всплеск волнения сейчас. Он ощущал в себе лишь пустоту. Блеклую пустоту.
Он вернулся к себе в кабинет, закрыл дверь и попытался осмыслить произошедшее, но ему стало дурно от этих мыслей, и все внутри сжалось от страха. Он додумался только до одного: видимо, это значит, что он возвращается в прежний кошмар наяву, а он скорее покончит с собой, чем позволит этому произойти. Только не это. Только не теперь. Он решительно отогнал эти мрачные мысли и погрузился в работу.
мысли и страхи донимали его по дороге домой, добиваясь, чтобы он их узнал и признал, и он, как мог, гнал их прочь. Следующим утром он сказал Линде, что сегодня задержится на работе, и быстро добавил, увидев, как потускнело ее лицо, что задержится не очень сильно и приедет домой разве что чуточку позже обычного и они вместе поужинают.
Через пару часов после окончания рабочего дня, когда все сослуживцы давно разошлись по домам, Гарри прошелся по кабинетам. Он был в конторе совсем один. Ощущение странное, даже слегка жутковатое.
Порывшись в столах сослуживцев, он сам поразился, сколько всего там нашлось: деньги, часы, ювелирные украшения и прочая всякая всячина, ценная и не очень.
Он поднялся на этаж выше и прошелся по тамошним кабинетам. И снова он был совершенно один. Вокруг было тихо. Тихо, как в могиле. Он слышал собственное дыхание – потом услышал шум лифта и застыл на месте, дожидаясь, когда лифт проедет его этаж. Ноги вдруг сделались ватными. Внутри все бурлило и горело огнем. Восторг, дрожь волнения, острота ощущений – они вернулись. Все его чувства не просто ожили, а вспыхнули с удвоенной силой.
Он прошелся по кабинетам, выдвигая и задвигая ящики столов, поначалу очень осторожно и очень-очень тихо, но потом осмелел и уже не таился. Он собрал в общей сложности семнадцать долларов и тридцать семь центов, почти половину из этого – мелочью. Самыми мелкими монетками. Потом спустился по лестнице на свой этаж и уже там вызвал лифт. В вестибюле он вежливо попрощался с вахтером, очень остро осознавая, как все эти монеты оттягивают карман. Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках. Сначала он думал сложить все монеты в пакет и выкинуть в канаву, но решил довезти их до дома. Само ощущение их веса в кармане подпитывало внутреннее ликование, не давая ему угасать. Его состояние было сродни эйфории. На следующий день он зашел в банк и запасся обертками для монет.