Эй, Гарри, уйди с дороги, Гарри вообще ничего не слышал, ты что, глухой? – Кстати да, неплохой вариант… Я еще ни разу не трахал жену младшего вице-президента…
Ты им мешаешь, кто-то дернул его за руку, Гарри обернулся и вопросительно взглянул на Линду, они собрались устроить заплыв наперегонки.
Что? А… Они с Линдой передвинулись к боковому бортику.
Умеешь ты сосредоточиться.
Что?
Тебе кричали, а ты даже не слышал.
Я практикую йогу, он улыбнулся ей, продолжая краем глаза следить за четой Дэвисов. Он помог Линде выбраться из бассейна, подсадив ее на бортик, и сам сел рядом как раз в ту секунду, когда участники состязаний нырнули в бассейн и поплыли на дальнюю сторону. Плеск воды и громкие крики болельщиков отвлекли Гарри от Дэвисов.
Может, позагораем?
Ты иди, а я скоро приду, он улыбнулся Линде, вернее, почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке, но он был отдельно, а улыбка отдельно. Хочу сплавать пару кругов.
Линда ушла загорать, а Гарри вернулся в бассейн и принялся плавать туда-сюда, до дальнего бортика и обратно, чтобы распустить тугой узел энергии, завязавшийся в животе, и на середине третьего круга комок напряжения растворился, и, доплыв до ближайшего бортика, Гарри выбрался из бассейна и пошел к Линде.
Он встал над ней и встряхнулся, обрызгав водой ее сухую спину.
Ну, ты крысюк. Мне же холодно, возмутилась она, отодвигаясь подальше от мокрого Гарри.
Ты провела час в воде, а теперь возмущаешься из-за нескольких капель? Он рассмеялся и сел рядом с ней.
Да, и вправду смешно, она тоже рассмеялась и поудобнее улеглась на полотенце.
Хорошо искупались, он лег на живот и повернул голову к ней. Ее лицо оказалось буквально в нескольких дюймах от его лица. Плавание – отличный способ расслабиться. Один из лучших.
Да, это точно. И потом даже сонно она улыбнулась и закрыла глаза.
У тебя такой вид, будто ты собираешься спать.
Если я вдруг засну, разбуди меня чуть попозже. Мне надо будет перевернуться и позагорать животом.
Чуть попозже это когда?
Ну, когда мне уже хватит загорать спиной.
Ладно, я понял, он улыбнулся, очень остро осознавая ее присутствие рядом, так близко к нему.
Сам Гарри не спал, но погрузился в себя, слышал звуки, доносившиеся отовсюду, но не особенно вслушивался, плеск воды в бассейне, голоса людей, шумы природы слились в почти единый звуковой фон, и этот фон поглотил его мысли, поднимавшиеся на поверхность сознания, как поглощали их кинофильмы на Сорок второй; Дэвис и его жена были изъяты из пространства его размышлений, теперь эту часть разума заполняли непосредственные ощущения, смутно, словно сквозь дрему, Гарри чувствовал солнечное тепло, нагревавшее ему спину, чувствовал запах травы и земли, осязал их всей кожей, траву, землю и полотенце, на котором лежал, чувствовал легкие прикосновения мух и других насекомых, рыскавших у него по ногам и спине, но острее всего он ощущал Линду, лежавшую рядом, и солнце грело ей спину точно так же, как ему самому, и крошечные мушки, потоптавшись по его коже, перелетали на Линду, и от нее пахло приятной сыростью, чистой хлорированной водой и теплой кожей, и его волновал этот запах, который он мысленно чувствовал даже теперь, когда солнце высушило всю влагу.